— Вы думаете слишком широко. Ответ простой. Смотри сама, — я высыпала орехи на стол. — Это проблема. Она кажется большой. Но если мы уберём всё лишнее, то найдётся ответ, — накрыв тарелкой гору орешков, сказала я. По краям тарелки остались три орешка. — Вот и будет ответ. Только не могу понять, что это за слова и почему я тебе говорю их.
— Сложно управлять знаниями. Они обычно сами появляются, когда приходит время. Ты задаёшь вопрос и получаешь ответ. Я так не могу. У меня происходит всё спонтанно. А мама может. Ты тоже сможешь, — ответила Рена. — Надо бы ей передать твои слова. Жаль, что у меня не получится.
Мне показалось, что в её словах прозвучала нотка грусти, но при этом лицо оставалось спокойным. Круглое лицо с широкими глазами и широким носом, полные губы — типичная форма для патрионцев. Хотя иногда встречались и узколицые, но таких было мало. В основном патрионцы были плотные, крепкие и спокойные. Правда спокойствие пропадало, если начинался флирт. Тут уже были и шутки и смех. Они менялись, становились раскованными и игривыми.
За соседнем столиком был довольно раскованный разговор на грани приличия. Я покосилась в ту сторону. Мужчина и женщина сидели рядом. Он положил ей руку на плечи и чего-то шептал на ухо, она смеялась и чуть не в открытую посылала его, а он продолжал дальше её уговаривать.
— Не обращай внимания. Она вдова с двумя детьми, а он ветром принесённый для неё судьбой. Больно долго он за ней ухлёстывает, а она боится отношения начинать, потому что война. Боится опять одной остаться. Это когда мы молодые и глупые, то у нас есть время на смущение и улыбочки, а когда побываешь уже с мужчиной, хлебнёшь семейной жизни, то какие тут ужимки? Да и мужики это чувствуют. Там другая игра идёт. Более раскованная. Мой тебе совет, когда ветер тебе «подарок» принесёт, сразу границы ставь. Не пускай за них.
— Не собираюсь...
— Ой. Да ладно тебе. Не собирается она. Найдёшь и себе по сердцу друга. Куда ты денешься. Не всё плюётся при виде голубых глаз. А кто будет плеваться, значит с тобой не по пути. Зачем тебе такой, кто не примет тебя?
— Мне никакой сейчас не нужен. Я уже поиграла в любовь.
— Может ты и поиграла, но она с тобой не наигралась. Ты ведь себе такого проблемного найдёшь. От него всё отвернуться, а ты подберёшь ещё и счастье найдёшь, — ответила она. Рена говорила уверенно, так что сложно было сомневаться в её словах.
— Откуда ты знаешь?
— А я много чего знаю. Чаще молчу, но иногда и говорю, — усмехнулась она. Посмотрела в сторону парочки. — Вот, например, она решится сегодня его к себе привести. Так он у неё и останется. Мужик-то неплохой. Ну и пусть, что малесь робкий.
— Что-то не заметила, что он робкий.
— Так это он сейчас с ней расцвёл. А так, с ним разговариваешь, а он глазки в пол опустил, кофту теребит. Я когда с ним болтала, так чуть не рассмеялась. Смотри, а я права оказалась, — довольно ответила Рена. Женщина задумчиво покрутила в руках подсолнух. Небольшой цветок, а потом укоротила стебель и прикрепила его к поясу юбки. Мужчина тут же поцеловал её в губы. — Вот и ещё одна семья образовалась.
— Так просто?
— Ну, она же приняла цветок. Всем показала, что согласна с ним остаться. В глазах других они семья.
— Быстро у вас отношения оформляются.
— Чего их оформлять, если пара готова быть вместе?
— А если люди разойтись хотят?
— Ну, такое редко бывает. Обычно решение если принимается, то принимается окончательно, — ответила Рена. — Хотя, в жизни всё бывает. Например, муж допустил, чтоб жена так волновалась, что закаменела. Тогда она может сказать, что жить с ним не будет. И никто не осудит.
— Это что?
— Закаменеть? А вот. Я сегодня напугалась, так вот чего произошло, — она протянула руку, закатав рукав. — Потрогай, не бойся.
— Твёрдые мышцы.
— Меня сейчас хоть ножом режь. Нож сломается, — ответила Рена. — Или накосячил сильно. Преступление совершил, с другой смеялся. Тогда вещи за порог и всё.
— А дети?
— Дети с матерью остаются. А ему придётся заново её завоёвывать. Что так смотришь на меня удивлённо? Всегда есть шанс, что пара опять вместе будет. Тут химия большая. Если люди нравятся друг другу, то это не спроста. Солнце и ветер просто так людей не сводит и не разводит. Всё мы встречаемся для чего-то, — она зевнула, прикрыв рот ладошкой. — Нам нужно где-то ночь переспать. Солнце придёт и всё решит.
— У меня есть квартира.
— Ты не поняла. Мстить будет. Молочник этой ночью. Он с друзьями придёт. Меня искать будет. Тебя.
— Можно в больнице переночевать.
— Его друг, который хочет тебя на место поставить, там работает. Тебе там не спастись. Днём солнце защитит, а ночью его нет. Лишь ветер. Но он такой бродяга. На него нельзя положиться. Сегодня ветер здесь, а завтра его нет, — побаранив пальцами по столу, ответила Рена.
— Откуда тебе это известно?
— Я тебе уже говорила, что много чего знаю, только не всегда говорю. Нужен друг, который не обидит и защитит. Например... — она помахала кому-то. — Ниг, иди сюда!
— Чего хочешь, красивая? — к нам подошёл мужчина с лохматыми волосами и густыми бровями. Он даже не посмотрел в мою сторону. Наклонился к ней, одной рукой обпераясь об стол, а другую положив на спинку стула.
— В кровать к тебе хочу, — ответила Рена, игриво проводя пальцами по его расстёгнутому вороту рубашки.
— Да ну, ты решила на меня обратить внимание? Да я польщен.
— Да вот своячке хочу показать мягкие у наших мужиков кровати или нет. А то не верит она мне. Говорит, что у чужаков кровати как пух, а у наших одна доска, — ответила Рена. Я подавилась после её слов. Сразу спряталась за стаканом сока.
— Своячке говоришь? — он бросил на меня быстрый взгляд. — Красивая у тебя своячка. Как солнышко.
— Ещё и удачу приносит. Так как? Тряхнём стариной?
— А твой муж?
— Мой муж — мои проблемы. А тебе дружить со мной выгодно, — ответила Рена. Ниг взял ещё один стул и сел между нами.
— Что предложите? — весело спросил он переводя взгляд с меня на Рену.
— А первое, я матери словечко шепну, что ты Ранике подходишь. Так что даст тебе за ней разрешение ухаживать. Раника девка стала покраше меня.
— С чего так гнев на милость? То я вашему дому не подхожу, а то вдруг сама зовёшь?
— Так я тебе сестрицу сватаю, а не себя, — усмехнулась Рена. — Ты же упрямо хотел жениться на проклятой. Так вот тебе шанс.
— Допустим. Что ещё?
— Какой жадный. Талисман тебе сделаю. Точно удачу принесёт. Солнечный луч будет у тебя. Ну и скучно одному ночью не будет. Так чего ещё хочешь?
— Её целовать сегодня хочу. На удачу, — ответил он, косясь в мою сторону.
— Хорошо, — спокойно согласилась Рена.
— Я против! — подала голос я.
— Да ничего с тобой не будет. Это лучше, чем в поле ночевать, — устало сказала Рена. — Так что мы согласны.
— Я всё равно против.
— Согласиться, — уверенно ответила за меня Рена.
— Если ты поручишься, то пошли, — согласился Ниг. Рена тут же поднялась. Взяла его под руку. Ниг же в наглую вцепился в мою руку. Так как за нами наблюдало полгорода, ругаться я не стала, хотя очень хотелось. Так мы и вышли из клуба втроём.
На улице мне стало страшно. Солнце уже село. Темно. Но я слышала, что по округе гуляет много солдат. И чего они повылазили сегодня. Обычно по ночам все спят.
— Плохая сегодня ночь, — словно озвучила мои мысли Рена.
— Кто умный, тот выживет, — ответил Ниг.
— Как будто умных у нас много, — прошептала Рена.
Мы свернули в какой-то переулок. Ниг открыл дверь. Пропустил нас. Когда мы вошли в квартиру, то он закрыл дверь на засов. Деревянные щиты закрывали окна на такие же деревянные засовы, защищая окна как с внутренней стороны так и снаружи. Стекло же было посерёдке.
— Думаешь окна будут бить? — спросила его Рена, включая свет.
— Возможно. Не хочу повтора девятого месяца. Я потом всё окна менял, — ответил Ниг. Мы были в такой же квартире, как и у меня. Он поставил чайник.