— Ты красивая, — раздался голос Гарта со стороны двери.
— Уйди.
— Не хочу, — он стоял, прислонившись плечом к косяку. Руки на груди сложены. Одна нога подогнута.
— Может хватит пялиться?
— Запрещаешь? — продолжая глазеть, спросил он.
— Да.
— А мне нравится. Ты красивая.
Разговор по кругу. Я выключила воду и взяла полотенце. Смущения не было. Почему-то. Надо было потом объяснить это себе. Обычно я даже Дениса смущалась. Он тогда ещё подшучивал над этим.
— Улыбаешься? Чему?
— Воспоминаниям.
— Хм, я думал в предвкушение.
— Чего? — не поняла я.
— Ночи.
— Хочу чтоб эта ночь была спокойной, но этого не будет. Поэтому, пока затишье, нужно поспать. Хоть немного. Или я свалюсь.
— Хорошо. Будем спать, — немного подумав, согласился он. Я уже легла на кушетку, которая была короткая и неудобная. Пришлось ещё и стул подставить, чтоб ноги не свисали. Зато она была широкая. Можно было не бояться свалиться во сне...
— Убирайся, — пробормотала я, чувствуя, что кто-то лёг рядом. Хотела его скинуть, но руку кто-то перехватил, переплёл пальцы с моими.
— Спи, — последовал ответ Гарта. Я хотела ему высказать, но не стала. Спать хотелось сильнее.
В дверь стучали. Я резко подскочила. Уронила стул. Гарт тут же сел, а я уже оказалась на ногах. Кому-то было плохо. Ноги в ботинки, сумку с лекарствами и вперёд. Вколоть обезболивающее. Ничего. Жить будет. Их начало отпускать. Стоны, ругань. А меня какое-то злорадство охватило. Так и хотелось сказать, что не надо было таблетки жрать и бегать с ранами. Ещё и со мной воевать. Пусть это было неправильно. Но так хотелось, чтоб они поняли свои ошибки. Кого-то мы с Рейзом привязали, чтоб не причинил себе вреда. У кого-то пошла горячка с галлюцинациями.
— Этот умрёт, не трать сил, — сказал Гарт, который приковылял следом за мной.
— С чего ты так решил?
— Он жить не хочет. Если смысл теряется, то ничего не спасёт.
— Можно попытаться.
— Можно, но ты потратишь силы и лекарства, а их потом не хватит на того, кому нужна помощь.
— Нужно бороться за каждую жизнь. Каждый человек важен, — возразила я.
— Ты странная. Нет, я понимаю, что тебе жалко больного, но он должен хотеть жить. Тогда есть смысл чего-то предпринимать. Рурн сдался давно. Он болеть начал. Ничего ты с этим не сделаешь, — повторил Гарт.
— Середина ночи не время для споров о вечном, — встрял Рейз. Я с ним согласилась. В это время спать охота, а не спорить.
— Кстати, я была у твоего друга. Что-то ему совсем худо.
— Он выживет. И нас всех переживёт, — возразил Гарт.
Вскоре стало тихо. Может и раздавались какие-то стоны, но уже не так громко. Я зашла в процедурный кабинет пополнить сумку лекарствами. Гарт зашёл со мной.
— Тебе укол нужен? — спросила я его.
— Нет. Тем более что не получится уколоть, — довольно сказал он.
— Почему?
— Потому.
Вот и весь ответ. Я посмотрела на него. Что-то было не так. Только опять разбираться с мыслями не хотелось. Лучше это время потратить на сон. Я вернулась в кабинет. Положила на стол сумку. Подняла стул, который так и валялся на полу. Гарт вошёл без стука. Закрыл за собой дверь, ещё и на задвижку закрыл. После этого положил кобуру на стол. Снял куртку.
— Надо будет нормальную одежду раздобыть, — сказал он.
— Ты опять здесь собираешься остаться?
— Да. А ты будешь пытаться меня выгнать? — Гарт повернулся ко мне.
— Буду.
— Не получится.
— При желании...
— Сможешь. Только тебе разве это нужно? — спросил он. Я не ответила. Разговор без смысла или с таким скрытым смыслом, что в такие дебри лезть не хочется. Так зачем его продолжать? Но и оставлять всё так как есть... Гарт сел рядом.
— Не знаю я что мне нужно. А нет, знаю. Спать.
— Арина, люди никогда просто так не встречаются.
— Я ничего не хочу слушать. Просто не хочу. Понимаешь? Я знаю, что ты будешь говорить, но я не хочу это слушать. Я просто устала. Мне нужно немного поспать. А потом всё наладиться.
— Ты не сбежишь. Нельзя сбежать от того, что всегда с тобой, — ответил Гарт.
— Значит не сбегу. Засплю.
— Тогда двигайся. Я рядом лягу, — сказал он.
— Нашёл бы себе другое место.
— А я уже нашёл то что давно искал. Не выгонишь. Это хорошо, что я первый успел тебя увидеть.
— Почему?
— Потому.
Он ещё и целоваться полез. Хотя ведь и так было ясно, что будет. Вцепился в меня с такой силой, что я пошевелиться не могла. Попыталась снять его руку с моих ягодиц, но он просто переплёл пальцы прекращая спор. Настойчивый поцелуй, а я ведь отвечала ему. Плакала, но отвечала. Душа разрывалась от боли и обиды. Это было как проснувшийся нарыв. Нервное напряжение, в котором я находилась последнее полгода, выплеснулось наружу. Обида, страх, желание жить, верить и надеяться — всё это было бурным эмоциональным коктейлем, который отражался в поцелуи. В ответ я получала не менее бурные эмоции. Жёсткие, голодные, тяжёлые, горячие — они пугали, заставляли подниматься бурей мои переживания. Больно. Зачем так углублять поцелуй? Не хочу. Я попыталась с ним спорить, а он вместо этого меня за губу прикусил, всё равно добиваясь своего. Его ладонь оказалась у меня между бёдер. Отстраниться не получилось. Тем более что я была занята поцелуем, пытаясь определить границы. Простые поглаживания, а тело уже огнём горело. Огонь. Боль в душе. Желание и не желание. Суета. Напряжение. Боль и неприятие всей этой ситуации. Я не к этому стремилась всю жизнь. Не лежать на койке с незнакомым мужиком, который явно вёл нечестный образ жизни. Больно. А он мягко меня поцеловал, проводя ласково ладонью по бёдрам, спине.
— Я хочу тебя до дна выпить. Всю горечь попробую, а потом на мёд заменю, — прошептал он. — И соль твоя вкусная.
Его губы прошлись по моей щеке. Попыталась отстраниться, но он не дал. Ещё и языком прошёлся по моей щеке, повторяя путь губ.
— Это уже точно неправильно!
— А до этого всё было правильно? — развеселился Гарт.
— До этого ты застал меня врасплох, когда я была уставшей, напуганной и на минуту сняла барьеры.
— У тебя их ставить сил не было. Сейчас появились? Значит всё правильно я делал, — довольно сказал он.
— Нет.
— Что нет?
— Неправильно атаковать, когда я не могу дать достойный отпор. Это называется воспользоваться ситуацией.
— Пока я ей не воспользовался. Только губы на вкус попробовал. Вкусно и непривычно. Обычно на них мёд, а у тебя горечь.
— Я не буду с тобой спать.
— Мы уже спали вместе и сейчас лежим, — заметил он.
— Ты понял о чём я говорю.
— Нет, — забираясь ладонью мне под рубашку, ответил Гарт.
— Прекрати.
— Не ворчи.
— Больно ты хорошо себя чувствуешь для больного. Или это таблетки?
— А ты не понимаешь? — спросил он.
— Нет.
— Странно. Ты вроде неплохо нас лечишь. А таких простых вещей не понимаешь. Хотя, ты именно простых вещей и не понимаешь. Может никто не объяснил, потому что для нас это очевидно? — он убрал руку с моей кожи. Это были словно мысли вслух. Видимо я его удивила. Гарт приложил мою ладонь к своей груди. — Чувствуешь?
— Что?
— Чего дрожишь? Я не кусаюсь.
— Да ну? — я невольно провела языком по губам.
— А не надо было со мной спорить, — усмехнулся он, видимо тоже вспомнив этот момент. — Ничего странного не замечаешь?
— Ты весь жёсткий. Спазм мышц? Ваша каменность?
— Угу, — довольно ответил он.
— И что это значит?
— Раны быстрее затягиваются. Я их даже не чувствую. Это лучше таблеток. От них потом скручивает. Потом голова может подурить. А тут не дуреет. Яснее только всё становиться.
— Я знаю, что вы каменеете от стресса. Когда что-то случается.