— Всё зажило. Но ты всё ещё серый.
— Отойду со временем. А завтра придётся идти за цветами, — ответил он. Кажется это волновало его больше всего.
— Не ходи.
— Обойдёшься.
— Может всё к лучшему? Ведь получается, что мы в разводе?
— Да. Получается, что я сегодня чуть не убил тебя. Я представляю для тебя опасность.
— Логично. Давай тогда не будем...
— Будем. Ты не понимаешь. Люди просто так не сходятся. Может всё случаться. Плохое и хорошее. Но люди не просто так вместе. С этим ничего не поделать.
— С тобой тяжело общаться, — сказала я.
— Ну, тебе непривычно. Я не умею красиво говорить, — он вздохнул. — Помоги. Не хочу ногу мочить.
Он протянул мне мокрое полотенце, чтоб я помогла стереть пыль со спины. Ну, мне это несложно.
— Мы с мужчинами воевали. А колонисты за нашими спинами дома жгли. Они слух пустили, что это мы делали. Но мы отказались. Одно дело мужикам морду бить, а другое с вами воевать. Только теперь никто правду не будет искать. Поэтому всё равно будут в спину плевать.
— За что Теран сидел?
— Убил проклятого. Мой род, он на них охотится. Много поколений. Запрет на убийство проклятых вступил всего ничего. Но ещё мой отец этим занимался. И брат хотел по его стопам идти. У нас это в крови. А тут запрет. Но...
— Гарт, где логика? Ваш род борется с проклятами, но судьбу ты со мной связать хочешь. Ты глаза мои видел?
— Да. Видел. Но это другое. Люди просто так не сходятся.
— Хочешь сказать, что не сможешь другую найти.
— Смогу. Но это тяжело будет. Я искал долго своего человека. Тебя искал. Ты же сразу корни в сердце пустила. И я тебе их пустил. А если вырвать их, то мы тосковать будем. И смысл может потеряться. Тогда зачем нам это делать?
— Хочешь сказать сильная эмоциональная связь влияет на механизм окаменения мышц? Заставляет вырабатывать клетки организма какие-то ферменты, которые превращают человека в камень? Грубо говоря, причина этому любовь?
— Или страх потерять кого-то. Сильный страх. У каждого по-своему.
С ним разговаривать было невозможно. Даже голова разболелась. Я закончила и вернула ему полотенце. Сама же достирала спецовку и пошла укладываться на кушетку. Хотелось оказаться дома на мягкой кровати. А получалось что я лежала на неудобной кушетки в спецовки, готовая в любой момент вскочить и приступить к работе. Не о той жизни я мечтала.
— Гарт, а у тебя кровать мягкая? — спросила я.
— Я к тебе её приду проверять, — ответил он, доковыляв до стола. Сел за него. Принялся опять чистить пистолет.
— У меня кушетка жёсткая.
— Зато ты мягкая, — ухмыльнулся он.
— Ведь в этих фразах есть какой-то смысл? Не только тот, что кажется на первый взгляд.
— Наверное есть, — подумав, ответил Гарт.
— Когда я ночевала с Реной у какого-то его знакомого, то мы ходили к нему кровать проверять.
— Я говорю, что буду у тебя кровать мять, то к тебе приду. Или ты ко мне. Но, это если ты от меня цветок приняла. Один цветок, — уточнил он.
— А если без цветов?
— То я согласился тебя приютить и взять на себя ответственность за тебя в случае опасности. Заменил мужа на ночь. Но спим мы в разных кроватях, только под одной крышей. А утром договор расторгается. Если я за тобой ухаживаю, ты согласна попробовать, то принимаешь цветок.
— Короче, если мне не понравился мужчина, например в постели, то после этого я могу с ним расстаться?
— Бывает же что не получается смириться с привычками и вкусами. Не только в поцелуях и ласках, но и в быту. А бывает, что в сердце корни не прорастают. Тогда пара живёт вместе, потому что так удобно.
— А бывает, что один любит, а другой нет? Что тогда?
— Тогда тоскуешь сильно. Но это редко случается. Обычно ветер знает кого сводить.
— Ясно. Считаешь он нас свёл?
— А ты этого ещё не поняла? Не почувствовала? — удивился Гарт.
— Здесь я этого не понимаю, — ответила я, показав на голову.
— Не всегда нужно думать, — ответил Гарт.
Я закрыла глаза. Может это всё сон? Вот открою глаза и окажется, что я никуда и не улетала. Что недавно мы с Денисом закончили учёбу. Казалось, что это было давно. Очень давно и неправда. Я попыталась вспомнить, как мы учились. Вспомнить начало наших отношений, но не получалось. Лицо Дениса стиралось. Зато воспоминания и ощущения первых дней на Патрионе стали яркими, как и само солнце на этой планете.
— Я забываю прошлое, — потерев пальцы висками, прошептала я.
— Ты не можешь его забыть. Оно всегда будет.
— Нет, не будет. Я не помню лица бывшего жениха.
— А зачем тебе его помнить, когда у тебя я есть? — спросил Гарт.
— Но это прошлое. Тем более что я его любила.
— Нет. Не любила. Я сам в такую ловушку попал. Думал, что люблю, а оказалось, что нет.
— Не окаменел?
— Не всё могут так проявлять себя.
— Вот теперь ты меня запутал.
— Ну если я расскажу тебе, ты смеяться будешь, — хмыкнул Гарт.
— Тогда не рассказывай, — согласилась я, закрывая глаза. Что он думает, я буду его ещё упрашивать?
— Ты обиделась.
— Я легла спать.
— А я?
— А ты пистолеты чистишь.
— Я тебя ещё поцеловать хочу.
— А я спать хочу.
— Как же ты будешь спать, если я тебя целовать буду?
— Мы сегодня с тобой в разводе, — напомнила я. — Может завтра начнём с цветочка, а не со стога?
— Нет. Нужно много цветов, — он лёг рядом.
— Гарт... Давай не будем... — прошептала я, когда почувствовала как его пальцы скользнули по моим волосам.
— Чего ты боишься? Такая смелая, серьёзная. А как я рядом с тобой оказываюсь, так бояться начинаешь, — спросил он.
— Может потому что я не хочу? Потому что не готова? Я не привыкла, чтоб события развивались так быстро. Не привыкла целоваться с первым встречным человеком. И уж тем более замуж за него выходить. А ещё вокруг так всё сложно. Я не знаю проснусь ли завтра. Потому что не знаю тебя. Вчера была такая усталость, что я решила будь что будет. Сегодня жить хочется.
— Я больше не буду тебя доводить. Моя вина. Признаю.
— Я не об этом. Просто...
— Ты не понимаешь. А я объяснить не могу, — закончил он. Вместо разговоров накрыл мои губы своими. Я растерялась. Не готова была так резко прерывать разговор. Но Гарта больше поцелуи интересовали, а не моё мнение на этот счёт. Если посмотреть, то ситуация была абсурдной. Я за последние сутки по местным законам уже успела и замуж выйти и развестись. Чуть не умерла, а на десерт опять целовалась с Гартом. Чтобы я не думала, чтобы не говорила, но целоваться мне с ним нравилось. Хотя, я вон и другом Рены целовалась. И тоже нравилось. Может я сама по себе такая развратная особа? До этого ведь только с Денисом встречалась.
— Что-то ты сегодня не со мной, — проводя пальцами по моей руке, заметил Гарт.
— А я думала, что ты не заметишь.
— Я всё замечаю, — ответил он.
В комнате темно. Слышно как поют какие-то ночные птицы. В коридоре кто-то прошёл мимо. Вряд ли это сон. Наверное, всё-таки реальность.
— Я думаю, — наконец, ответила я.
— Не надо. Сейчас это не нужно. Утром подумаешь. Давай лучше целоваться.
— Как будто всё так просто.
— Просто и сложно, — прошептал он.
— Может не надо ко мне сегодня приставать? Мы сегодня...
— Сегодня расстались, завтра опять вместе, а целовать я тебя сейчас хочу. Я же на большее и не рассчитываю, — ловко расстёгивая пальцами одной руки мои пуговицы на кофте, сказал он.
— Ты...
— Горячая какая, — проводя ладонью по обнажённой коже, прошептал он. — И почему-то воюешь, — Гарт перехватил мою руку и поднёс к губам. — Я же тебя не обижаю.
— Ещё бы ты меня обидел, — пробормотала я, чувствуя как по телу проходит непонятная дрожь.
— Могу обидеть, но не буду. Ты мне нужна. Я хочу тебя всю. Вот сегодня я бы тебе это показал, но сам виноват...
— Ты раненый.
— Я сейчас очень хорошо себя чувствую. Лучше некуда, — прошептал он, наваливаясь на меня.
Его горячие тело соприкоснулось с моим. Ладони гладили лицо, волосы, поцелуи сминали губы. Раствориться в нём. Это желание было таким острым, сильным, что пронзило насквозь. Я помню ощущение его волос под своими пальцами, помнила, что хотелось прижаться сильнее, слиться, разделить с ним это желание близости. Шум в ушах. Дышать получалось с трудом. Именно в этот момент он опять пристал ко мне со своими глубокими поцелуями. Я попыталась отвернуться.