ГЛАВА 14
Вставать не хотелось. Я слышала, как поднялся Гарт, но подняться сама не смогла. Сил не было. Он не стал меня будить. Я же только сильнее накрылась одеялом. Сны. Они уносили меня в космос, на Землю, родители. Сны были очень яркими и лёгкими. Пока спала, я чуть не проворонила роды. Они были стремительные. Лёгкие. И вот уже девочка в песочной корке недовольно кричит. А я же не могу остановиться. Мальчик родился окаменевшим. Не кричал и не дышал. Я действовала на автомате. Сумка с лекарствами. Бутылочки с маслами. Руки дрожали. Ног я не чувствовала. Главное его обтереть. Заставить раскрыться лёгкие. Каждая секунда могла стоить жизни. Я торопилась. И вот комнату уже оглушали два крика. Дуэт, от которого начинала болеть голова. Но я была рада этому. Главное, что они живы и дышат. Пусть кричат. Главное живы.
Как я приводила в порядок комнату, себя и отмывала детей — это отдельная история. Про которую я предпочла забыть. Солнце уже перевалило за полдень, когда мы все чистые и отмытые расположились на кровати. Малышка недовольно ворочилась в корзине, а мальчишка ел. Я же смотрела на них и не могла поверить, что это мои дети. Просто не верилось и всё. Мальчик был рыжий, как солнышко. А девочка тёмненькая. Мы с Гартом не угадали. Крепкие малыши, с маленьким кулачками и голубыми глазками.
Внизу послышался шум. Спустя минут пять поднялся Гарт. Он посмотрел на меня, на детей. Лицо осветила улыбка.
— Значит я правильно срок рассчитал, — сказал он.
— Ты знал?
— Да.
— А почему мне не сказал?
— Думал, ты тоже знаешь, — Гарт сел на пол, рядом с кроватью. Заглянул в корзину. — А я думал она будет с твоим цветом волос.
— Мальчишка рыжий.
— Вижу, — он провёл пальцами по волосам малышки. Она недовольно проворчал что-то, но просыпаться не стала. — Забавные.
— Пока спят, а как начнут кричать, так хоть уши затыкай.
— Это пока они маленькие. Первые дни малыши всегда громкие. Потом тише становятся, — сказал Гарт. — А как их назовём?
— Я даже не думала на эту тему. Странно.
— Я тоже. Как-то во всё это плохо верилось. Вот увидел малышей, тогда понял, что у нас теперь дети есть. Никогда не видел, чтоб сразу двое рождались.
— Это редко, но не настолько, чтоб было чудом.
— У нас редко. Нужно будет ещё одну корзину купить.
— Я пока мальчишку в корзину для покупок определила.
— Ну, над его именем думать нечего. Рыжий. Солнечный.
— Рыжик? — переспросила я.
— Да.
— Можно. А девочка?
— Дита. Улыбка.
— Пока мне кажется она больше хмурится.
— Поэтому и имя у неё будет улыбающиеся.
— Хорошо, — не стала я спорить. Устало глаза прикрыла.
— Ты хоть ела чего-нибудь?
— Не успела.
— Пойдём ужинать, пока они спят? — предложил Гарт.
— Только тихо. Не хочу их будит.
Ужин проходил в молчание. Я так устала, что особо не было сил для разговоров. Гарт сидел задумавшись. Под конец ужина он посмотрел на меня.
— На следующей недели в путь поедем. Караван в те земли отправляется. Мы в хвост пристроимся, — сказал он. А сам смотрел на меня, ожидая моей реакции.
— Как скажешь.
— Не против? Можем дождаться и следующего каравана.
— Мне кажется, что к тому времени дети подрастут. Сложнее будет. Так-то проще. Они пока в корзинах лежат и никуда не разбегаются. Да и к городу привыкну. Если говоришь, что на следующей недели лучше поехать, то поедем на следующей недели.
— Ты не бойся. Всё у нас хорошо будет. Мы со всем справимся. А там не такие дикие места, как кажется на первый взгляд.
— Я наводила справки...
— Говорить можно много чего. А свои глаза лучше слухов ситуацию оценивают. Тем более я тебя никогда не подводил. Так откуда такие страхи?
— Не знаю.
В этот момент расплакались дети. Пришлось подняться на вверх. Перепеленать, накормить. Вроде простые действия, а времени занимали много. Ещё больше на это уходило сил. Гарт сходил в душ. Вернулся опять без рубашки. Я как раз укачивала малышку, которая чему-то возмущалась.
— С характером, — садясь рядом, сказал Гарт.
— Да. Воюет.
— Арина, знаю, что ты сомневаешься и боишься. Но порой нужно верить. Верить в себя, в меня, в нас. Верить, что не всё так плохо. Что мы справимся со всеми проблемами на нашем пути. И тогда, тогда всё будет хорошо. Сомнения — они разрушают. Неуверенность — тормозит. Давай просто пойдём вперёд. Не оглядываясь. Я не подведу. И ты не подведёшь меня. Я в этом уверен. Если не можешь побороть сомнения, то на меня смотри. Мне это удаётся сделать. И я тебя не оставлю. Ни тебя ни детей. Не предам, — сказал он. Я положила малышку в корзину и осторожно поставила её в сторону.
— Хочу в это верить, — ответила я, возвращаясь в кровать.
— Если есть желание, значит и вера появится, — ответил Гарт. Его рука скользнула по моей щеке. Наши губы встретились, сметая всё вокруг. — Вместе справимся.
Его шёпот обдал мои губы огнём. А я не знала что сказать. Стало приятно и тепло. Что-то было волшебное вот так лежать рядом, чувствовать друг друга и не думать о будущем. Наслаждаться моментом спокойствия, пока спали дети. Смотреть, как опускаются сумерки и знать, что трудности преодолимы.
— Я слышала, что у тебя двое, но слышать одно, а видеть другое, — сказала Рена.
— А сложно с ними...
— Так это пока. Потом легче будет. Мне вначале тоже с сыном было сложно. А потом привыкла. Дети быстро растут, — ответила Рена. Она заглянула в гости, когда прошло три дня после родов. Всё это время я наслаждалась материнством, то и дело бегала от одного ребёнка к другому, а когда они всё-таки засыпали, то я бежала стирать пелёнки.
— Осталось только дождаться этого времени, — ответила я. — Когда они подрастут, то мы будем уже в другом месте.
— Я слышала, что вы уезжаете, — ответила Рена.
— Гарт дни считает, а я готовлюсь морально к переезду.
— Мы с вами ехать решили.
— Почему?
— Потому что ветер подсказал, что так правильно будет, — ответила Рена. — Жап решил, что там лучше будет.
— Из-за Гарта?
— Из-за меня. Ты же слышала, что сын не его?
— Слышала.
— Об этом многие знают. Смотрят косо. Слухи быстро доходят, особенно когда ветер многих заставлял с мест срываться и идти искать лучшей жизни. Из-за войны. Слухи летят вместе с ветром. А ведь мой мальчонка наполовину чужак, — Рена улыбнулась, потрепала сына по голове. Тот увлечённо играл с погремушкой у неё на коленях. — Я его любила, а он меня нет. Даже цветов не дарил, хотя знал. А я глупая была. Думала, что всё серьёзно. Только он ушёл. Один раз ушёл и не вернулся. Я же уже ребёнка ждала. Жап это узнал. Предложил вместе жить. Любит, говорит меня и всё тут. А я не знаю. Согласилась, потому что одной страшно было. Да и думала, что не выживу. А видишь, как. Живу. И с Жапом вроде неплохо живём. Только остальные косятся. Будь у меня глаза голубые, то родня бы на защиту встала. У нас род хороший. А они вроде и за меня, а вроде и против. Не пойму. Вот Жап и предложил нам с вами поехать. Почему бы и нет? Раз жизни нет здесь, может она там будет?
— Может будет, — пожала я плечами. Она горько усмехнулась.
— Ладно, на чудо посмотрела, так теперь пойду вещи собирать, — сказала Рена.
— И мне надо вещи собрать, — согласилась я.
Неуверенность оставалась, но страха больше не было. Я начинала понимать их стремление уехать туда, где бы их поняли. Приняли такими, какие они есть. С ошибками и желанием исправить эти ошибки. Может действительно там нам всем будет лучше? Оставалось на это надеяться...
Сложно описать нашу дорогу. Тем более что я на какое-то время я просто выпала из реальности. Маленькие дети забирали всё внимание. Пришлось привыкать к мысли, что я стала мамой.
У Жапа была машина. Грузовичок с тентовым верхом, с который было настелено много одеял, поверх матрасов из соломы. Получилось что-то вроде гнезда, в котором нам и предстояло ехать вместе с детьми. Мы с Реной должны были ехать в кузове, а Гарт и Жап в кабине. Я не возражала, хотя раньше такой способ передвижения мне показался бы диким. Теперь же ничего, привыкла. Сколько мы месяцев ехали в телеге, а на грузовике так это быстрее. С другой стороны, что мне ещё оставалось, когда прежняя жизнь казалась каким-то сном. Нереальным и странным, а реальность была яркой и живой.