Комитет по восстановлению международных связей из числа левых социалистов во Франции направил в те дни следующее послание к русскому народу и русским социалистам: «С глубоким волнением французские социалисты, примыкающие к Циммервальду и Кинталю, узнали о гигантском порыве русского народа, освобождающегося от царистского абсолютизма». Авторы послания были «глубоко убеждены, что русская революция освободит не только народы России, но окажет также содействие пробуждению революционной энергии в Европе и увлечет пролетариев вновь начать борьбу за свое полное освобождение»[622].
В начале 1917 г. руководитель этого комитета Фердинанд Лорио встретился с Лениным в Швейцарии. После возвращения во Францию он организовал выпуск листовки, в которой говорилось, что русская революция — «первый шаг к выходу из мировой войны. Повсюду восставшие народы должны освободиться от своих классовых правительств для того, чтобы поставить на место их депутатов от рабочих и солдат, перешедших на сторону народа. Русская революция дала сигнал к всемирной революции, а всемирная революция упрочит окончательно успех русской революции»[623].
Русская армия стала источником революционного брожения на фронтах войны. По примеру русских бригад, сражавшихся вместе с французскими частями, в некоторых подразделениях французской армии возникли солдатские комитеты. Это не на шутку встревожило союзные державы. Начальник французского генерального штаба генерал Петэн вынужден был поставить вопрос о целесообразности дальнейшего пребывания на Западном фронте русских воинских частей. «Как вам известно, — заявил он командующему русскими войсками во Франции, — факт введения комитетов в вашей армии вызвал у нас ряд случаев тяжелого нарушения дисциплины на почве требования подобных же комитетов»[624]. На Восточном фронте усилилось братание русских солдат с немецкими и австрийскими.
Революционные рабочие и солдаты России высоко подняли факел мира, свободы и демократии.
Февральская революция, нанеся смертельный удар царской монархии, ослабила позиции всех эксплуататорских классов, явилась важной вехой в освободительном движении пролетариата. Буржуазные историки, искусственно разрывая внутреннюю связь и преемственность различных этапов освободительной борьбы в России, противопоставляют Февральскую революцию Октябрьской, воздвигают между ними китайскую стену. Восхваляя Февральскую революцию, они печалятся по поводу того, что большевики якобы насильственно прервали ее развитие и тем самым не дали народам России возможность вкусить все прелести буржуазной демократии. «Еще тогда, когда первая, буржуазно-демократическая революция добилась успеха лишь наполовину, Ленин начал вторую, антикапиталистическую, антидемократическую революцию. Тем самым, он погубил обе»[625],— сокрушается, например, американский историк Луис Фишер.
Между тем хорошо известно, что буржуазно-демократический режим, возникший в феврале 1917 г., очень быстро обанкротился, обнаружив свою полную неспособность решить в интересах народа ни один из крупных социальных вопросов демократического характера того времени — ни аграрный, ни национальный, ни вопрос о войне. Вместо решения этих вопросов буржуазия стремилась реставрировать монархию, проложить дорогу военной диктатуре, чтобы кованым сапогом военщины придавить рабочих и крестьян, парализовать их революционную энергию. После февраля 1917 г. страна оказалась перед дилеммой: либо углубление и дальнейшее развитие революции, либо торжество реакции, политическая и экономическая катастрофа.
623
С. Бантке. Борьба за создание Коммунистической партии Франции, ч. 1. М., 1936, стр. 132.