Связь большевистской партии с революционными солдатами и матросами в годы войны значительно окрепла. С. Гопнер рассказывает, что, когда она в 1916 г. прибыла в Екатеринослав, ее приятно удивил тот факт, что на подпольные большевистские собрания приходили военные. «Каково же было мое удивление, — вспоминает она, — когда на одном из собраний очутилось двое офицеров (прапорщики)! Я не верила своим глазам. А когда они стали умолять дать им для фронта нелегальной литературы и, в частности, выпросили имевшиеся у меня на руках 2–3 номера «Социал-демократа»… я в первый раз подумала серьезно: «И впрямь революция в России не за горами»[244].
Сколько же имелось партийных организаций в армии и на флоте в канун Февральской революции? Этот вопрос еще недостаточно исследован, и потому трудно дать исчерпывающий ответ. По неполным данным, в 1916 г. только на Северном фронте и на Балтике действовало более 80 партийных организаций и групп, а на Западном фронте — свыше 30[245].
Во всяком случае, очевидно одно: накануне Февральской революции большевистская партия имела прочные опорные пункты на решающих участках борьбы не только среди пролетариата, но и среди матросских и солдатских масс. Партийное строительство в армии по сравнению с первой русской революцией сделало значительный шаг вперед. Если в 1905–1906 гг. партия руководила революционной работой в армии с помощью главным образом «военок», то теперь она смогла опереться на довольно разветвленную сеть своих ячеек, групп в самой армии. В. И. Ленин высоко оценил самоотверженную работу партии в армии в годы войны. «Предатели социализма, — писал он, — не подготовили за 1914–1917 годы использование армий против империалистских правительств каждой нации.
Большевики подготовили это всей своей пропагандой, агитацией, нелегально-организационной работой с августа 1914 года»[246].
Большевики и соглашательские партии
В годы первой мировой войны большевистская партия продемонстрировала величайшую жизнеспособность. Царизм обрушил на большевиков всю мощь своего полицейского аппарата, преследовал и травил их, как только мог. Любая другая партия, не обладая столь прочными корнями в пролетарских массах, в таких условиях надолго бы сошла с арены политической борьбы. Но с большевиками этого не случилось. Уйдя в глубокое подполье, они продолжали революционную борьбу, которая хотя и прерывалась временами в тех или иных пунктах в результате арестов, но в целом неуклонно усиливалась и расширялась.
Переломным явился 1915 год. Весной и летом этого года в большинстве ведущих промышленных центров страны (Петроград, Москва, Иваново-Вознесенск, Екатеринослав) восстанавливаются городские большевистские организации, укрепляются их связи с пролетарскими массами.
Этот нарастающий процесс партийного строительства наглядно отражен в следующей таблице[247].
| Наименование партийной организации | К какому периоду 1915 г. закончено восстановление организации | Численность организации к лету или летом 1915 г. | Численность организации осенью 1915 г. |
| Петроградская | Февраль-март 1915 г. | 500 | 1200 |
| Московская | Апрель-май 1915 г. | св.200 | 550 |
| Харьковская | Май-июнь 1915 г. | 15 | 85 |
| Екатеринославская | Февраль-март 1915 г. | - | Ок 200-220 |
Во второй половине 1915 г. партийное строительство поднимается на более высокую ступень. Состоялся ряд городских и межгородских партийных конференций и совещаний. Ставится вопрос о созыве всероссийской партийной конференции. Петербургский комитет сообщал Центральному Комитету партии, что представители с мест настаивают на том, чтобы он вместе с Московским комитетом взяли на себя инициативу созыва общероссийской конференции[248].
В 1916 г. революционная работа большевиков в подполье, в легальных организациях и в армии значительно усилилась. Охранка в ответ учиняет разгром ряда крупных партийных комитетов. Это создает новые трудности, но, преодолевая их, партия продолжает укреплять свои организации, свои связи с массами. Загнанная в глубокое подполье, партия растет, ряды ее пополняются закаленными бойцами. Петроградская организация с 100–120 человек в конце ноября 1914 г. увеличивается до 2000 к середине 1916 г. В Москве летом 1915 г. имелось свыше 200 большевиков, а к осени — примерно 500, в Харькове весной 1915 г. было 15 членов партии, а осенью 1915 г. — 85 человек и т. д.
245
См. Ф. С. Безродный. «Борьба большевиков за солдатские массы в период первой мировой войны». «Труды Саратовского с.-х. института», т. 11. Саратов, 1959, стр. 46.
247
См. И. П. Лейберов. О возникновении революционной ситуации в России в годы первой мировой войны. «История СССР», 1964, № 6, стр. 36.