Русская буржуазия судорожно цеплялась за монархию, шла на сделки с ней, вела бесконечные переговоры по поводу отдельных уступок, стремясь предотвратить революцию и урвать хотя бы кусок от каравая государственной власти. Известно, что основным пунктом программы буржуазного «прогрессивного блока» было требование создания «министерства доверия», в котором наряду с царскими сановниками нашлось бы местечко и для буржуазных деятелей при полном сохранении верховных прав за царской властью. Лишь перед самой революцией кадеты заговорили о необходимости так называемого «ответственного министерства». Конституционная монархия была пределом мечтаний русской буржуазии. Но и к этой заветной цели она хотела идти только мирным, только «законным» путем. В одном из донесений царской охранки о совещании кадетской фракции IV Государственной думы в начале января 1917 г. говорилось: «Октябристы и кадеты признавали в переживаемое время единственно возможной борьбу законными парламентскими способами»[284].
И лишь полное нежелание Николая II идти на какие-либо уступки, а также его колебания между продолжением войны и заключением сепаратного мира как будто бы заставили буржуазию перейти от слов к делу. Она стала вынашивать план дворцового переворота, который должен был посредством смены царя сохранить и укрепить монархию, придать ей форму, более устраивающую лидеров торгово-промышленной России. После победы Февральской революции буржуазные лидеры не жалели красок, расписывая свое участие в подготовке дворцового переворота. На деле буржуазия и здесь проявила все ту же нерешительность и непоследовательность. М. Родзянко, например, категорически высказался против дворцового переворота, заявив, что он «до последней минуты будет действовать убеждениями, но не насилием»[285]. Один из руководителей кадетской партии, П. Долгоруков, находил, что «дворцовый переворот не только не желателен, а скорее гибелен для России»[286]. Когда к начальнику генерального штаба Алексееву приехали представители некоторых думских и общественных кругов и сообщили о ходе заговора, то получили решительную отповедь. «Представители уехали, — свидетельствует генерал Деникин, — обещав предпринять меры к предотвращению готовящегося переворота»[287].
Есть и другие свидетельства подобного же рода. Все они говорят о том, что буржуазия не спешила с дворцовым переворотом, хотя ей и была обеспечена поддержка англо-французских империалистов, опасавшихся заключения Николаем II сепаратного мира с Германией. В накаленной атмосфере того времени, чреватого революционным взрывом, думские лидеры страшились даже дворцового переворота, даже верхушечных комбинаций в области власти. Буржуазные лидеры все еще не оставляли надежду, припугнув Николая II, заключить с ним полюбовную сделку и тихо, мирно занять министерские кресла. Не случайно вплоть до последней минуты, когда на улицах Петрограда уже кипела гражданская война, думские заправилы посылали царю телеграмму за телеграммой, упрашивая пойти хотя бы на некоторые уступки и тем самым сохранить монархию.
Так же как и в годы первой русской революции, на арене политической борьбы действовали три основные силы, три политических лагеря. В. И. Ленин с исчерпывающей ясностью определил позиции этих лагерей. Крепостники-помещики во главе с царской монархией готовы были пойти на сделку с монархией немецкой, лишь бы «не отдать» России либеральной буржуазии. Либерально-буржуазный лагерь стремился воспользоваться поражениями царизма в войне и, пугая его растущей революцией, добиться у монархии уступок и дележа власти[288].
Ведущей силой третьего лагеря — лагеря революционной демократии являлся пролетариат, который стремился довести революцию до конца, «используя колебания и затруднения правительства и буржуазии»[289]. Естественным его союзником была мелкая буржуазия, прежде всего мелкое крестьянство. Говоря о ее поведении в обстановке империалистической войны, Ленин указывал, что она идет ощупью, в хвосте буржуазии, в плену националистических предрассудков. С одной стороны, подталкивается к революции невиданными ужасами и бедствиями войны, а с другой — оглядывается на каждом шагу назад, к идее защиты России или к идее мелкокрестьянского благоденствия благодаря победе над царизмом и над Германией, без победы над капитализмом. В этих условиях пролетариат должен был двигаться к своей великой цели, «толкая вперед мелкую буржуазию, предоставляя ей учиться на своих ошибках, когда она качается вправо, утилизируя все ее силы для напора, когда жизнь заставляет ее идти влево»[290].