Что касается инициативной группы меньшевиков, то она уже во время событий 10–14 февраля, когда Петербургский комитет, по словам руководителя «межрайонки» Юренева, «был согласен на установление единого фронта против гвоздевцев», «пребывая в колебании, отказалась примкнуть к нам и к Петербургскому комитету»[373]. Эта группа фактически поддержала открытых оборонцев-гвоздевцев, которые стремились сдержать начавшееся движение.
23 февраля на отдельных предприятиях, по свидетельству члена Выборгского райкома С. И. Иванова, меньшевики-оборонцы удерживали рабочих от выступлений, заявляя, «что надо обождать и не выходить на улицу»[374]. Так, на заводе «Людвиг Нобель» меньшевики попытались сорвать решение большевиков примкнуть к забастовке[375].
Единый революционный фронт складывался снизу. Вместе с большевиками в борьбу включились и многие рядовые меньшевики и эсеры, главным образом рабочие и солдаты. Смелые, решительные действия пролетариата и революционная тактика большевиков оказывали влияние на колеблющиеся элементы, увлекали за собой, втягивали в борьбу широкие народные массы и тем способствовали расширению и укреплению общедемократического фронта против царизма.
Таким образом, именно большевики, их организации стояли в центре развернувшихся революционных боев. Думская фракция меньшевиков находилась в стороне от этих событий. «Что касается нашей, правда, слабой инициативной рабочей группы (т. е. меньшевистской группы. — Авт.), то она за эти дни не собиралась, — пишет Ерманский, — она существовала как сумма единиц, но не как целое»[376]. Эсеровская организация была разбита, сохранилась лишь небольшая группа эсеров левого направления (П. Александрович, С. Масловский и др.), которая также почти ничем себя не проявила.
Совместно с питерскими большевиками на отдельных этапах борьбы действовала «межрайонка», но и она явно отставала от уровня движения, на ее лозунгах все время сказывалась недооценка революционных возможностей пролетариата[377]. Так, в ночь на 25 февраля, когда движение уже стало перерастать во всеобщую политическую стачку, «межрайонка» выпустила листовку, в которой призывала петроградский пролетариат всего лишь «к трехдневной стачке протеста против арестов и расстрелов рабочих Путиловского завода». Одновременно с этой листовкой она выпустила специальный листок к солдатам, но в нем, по признанию Юренева, «не звали солдат к непосредственному восстанию»[378]. Здесь сказалась политическая ограниченность «межрайонки», значительно более слабая по сравнению с ПК связь с рабочим движением, и отсюда «неуверенность в том, что настоящий бой есть решающий»[379].
Факты показывают, что только большевики сразу же поддержали массовые выступления рабочих и работниц и сделали все возможное, чтобы возглавить их. В какой же степени им удалось воздействовать на бурный разлив революционной стихии? Здесь следует учесть по крайней мере два обстоятельства: во-первых, быстротечность событий, их небывало стремительный темп; во-вторых, огромное количество — 600–700 тыс. — рабочих и солдат, которые буквально в течение нескольких дней были вовлечены в революционный водоворот. У большевиков не хватало сил, чтобы в организационном отношении охватить весь этот гигантский революционный поток, но движение развивалось под идейным воздействием партии большевиков, ее революционных лозунгов.
Говоря об определяющем идейном воздействии партии, нельзя в то. же время недооценивать и ее огромную организационную работу[380]. Следует иметь в виду, что к началу февраля 1917 г. в Петрограде насчитывалось, как мы уже отмечали, до 84 фабрично-заводских большевистских ячеек, которые представляли собой серьезную организационную силу и направляли на заводах, в казармах, на улицах движение в русло решительной борьбы с царизмом. «Мы, все работники партии, — пишет в своих воспоминаниях А. А. Андреев, — естественно, были в эти дни на улицах с массами рабочих, и только к вечеру сходились, чтобы обменяться впечатлениями и определить, что кому делать дальше»[381]. И хотя движение приняло такой небывалый размах, что переросло организационные возможности большевиков, они многое сделали для того, чтобы усилить согласованность в действиях его отдельных отрядов. Даже документы охранки свидетельствуют о возрастающей организованности революционной борьбы рабочего класса. Так, 26 февраля в одном из ее донесений сообщалось: «В данный момент заводы играют роль грандиозных клубов… где опытные ораторы электризуют толпу, координируют действия отдельных заводов и дают всем выступлениям согласованность и организацию»[382]. Именно большевики и вносили эту согласованность и организацию.
374
Государственный музей Великой Октябрьской социалистической революции (Ленинград, ф. 6. Воспоминания С. И. Иванова).
377
Примечательно, что в современной буржуазной исторической литературе всячески преувеличивается роль «межрайонки», которая идейно была близка к Троцкому. Так, английский публицист А. Мурхед в книге «Русская революция», написанной по заказу издателей американского журнала «Лайф», заявляет, что «межрайонка» «была самой активной из левых групп Петрограда, самой влиятельной среди рабочих», что она «первой» откликнулась на революционный взрыв 23 февраля (см. A. Moorehead. The Russian Revolution. New Jork, 1958, p. 141–142). На самом же деле именно большевикам приходилось все время подталкивать «межрайонку».
378
И. Юренев. Межрайонка (1911–1917 гг.). «Пролетарская революция», 1924, № 2(25), стр. 140.
379
И. Юренев. Межрайонка (1911–1917 гг.). «Пролетарская революция», 1924, № 2(25), стр. 141.
380
Э. Н. Бурджалов в своей книге «Вторая русская революция» пишет, что в ходе Февральской революции отсутствовал «единый руководящий центр» (стр. 156). Действительно, такого объединенного центра, какой сложился во время Декабрьского вооруженного восстания в Москве в 1905 г., в дни Февральской революции не было. Он и не мог быть, поскольку меньшевики и эсеры с тех пор совершили дальнейший сдвиг вправо, перешли на позиции социал-шовинизма. Вместе с тем следует отметить, что большевистский центр координировал действия и других партийных сил в лице рядовых рабочих и солдат, которые под напором событий ориентировались на большевиков, на единые действия снизу. Поэтому большевистский центр — ПК и Русское бюро ЦК — в какой-то степени выполнял функции единого центра.