Я перевела взгляд на столы, где делали перетяжку, заметила, что у одного из посетителей, кажется, появилось непреодолимое желание пощупать новое сукно.
– Петрович, поставишь пятно, будешь покупать целый новый рулон. Сукно профессиональное, метр стоит шесть тысяч. Усёк? – я говорила тихо, но доходчиво и высокого шестидесятилетнего мужичка с залысиной и пивным животиком мгновенно от сукна унесло. Надо же, а потом будет говорить, что слышит плохо, но стоит только услышать, что косяк обойдется дорого, сразу вылетают серные пробки и слышится даже треск сверчка за триста километров.
Повернув голову к окну – окна у меня в клубе задрапированные тяжёлой портьерной тканью, не пропускающей дневной свет, но одно от материи иногда освобождаю, как сейчас – я посмотрела на своё отражение и, можно сказать, увидела картинку из прошлого. Дед Семён, я и Сашка пили чай из термоса, сидя на лавке, во дворе дома, неподалёку от бильярдной. Во двор въехала огромная чёрная машина и из неё вышли четверо мужчин. Один из них поздоровался с дедом Семёном за руку, а нам с Сашкой подмигнул, остальные трое просто кивнули.
– Дед Семён, занялся воспитанием достойной смены? – мужчина хохотнул, с интересом нас разглядывая. – Как зовут котят?
– А ты с какой целью спрашиваешь, а, Артурчик? – я не видела у деда ни грамма волнения, хоть и понимала, что человек перед нами стоит не простой, а, может, даже очень опасный.
– Ещё несколько лет и девочка станет просто невероятной красоткой, надо её в модельное. А парнишка… взгляд у него хороший, мне такие нужны, – кривая улыбка, больше напоминающая волчий оскал. Этот мужчина не врал, говорил, что видел. Говорил, что хотел сказать. Этим и пугал.
Не сказать, что мне не нравились девушки, которые ходят по подиумам и участвуют в конкурсах красоты, наоборот – нравились и очень сильно, но то, что именно этот дядька выказал заинтересованность, вогнало меня в ступор. А зачем ему нужны такие мальчишки как Сашка, вообще оставалось тайной за семью печатями. Как оказалось, не только мне стало некомфортно от его слов – Сашка словно готовился прыгнуть на него и вцепиться зубами прямо в шею, а дед Семён встал и оперся на трость-костыль. К слову сказать, он таскал с собой эту трость не для того, чтобы опираться на неё при ходьбе – нет, конечно, иногда опирался, но только, когда сильно много выпьет – а по большей части для того, чтобы надавать кому-то по шеям.
– С глузду съехал? – он ухватил мужчину за шею и потянул в нашу сторону. Мужчина не пытался вырваться, а только лишь ухмылялся, сопровождающие его люди даже не шелохнулись, а я всё же стала переживать за деда Семёна, как бы этот человек его не покалечил. – Посмотри на них внимательно! Во-первых, гляди, – он кивнул сначала на Сашку: – Это он сейчас сидит вроде как нормальный, а так приступами мучается, больной мальчишка. А у неё, – пока я с расширившимися глазами пыталась найти в Сашке хоть что-то отдаленно напоминающее болезнь, дед переключился на меня: – Ноги вон кривые, зубы больные и заикается.
– Ну да, ну да, вижу, ущербные, – он смеялся так заразительно, что, если бы только не наш испуг, тоже бы захохотали. – Прям вот всё, что сказал, всё и есть. Вот только… что во-вторых?
– Во-вторых, сынок, они дети, – дед Семён отпустил его и они ещё долго смотрели друг другу в глаза, прежде чем мужчина развернулся и направился к одному из подъездов во дворе-колодце. – Увижу тебя или твоих головорезов рядом с детьми – ноги повыдергиваю.
И ответом снова был смех, но беззлобный. Дед Семён сел обратно на скамейку и, словно не было этого разговора, продолжил пить чай.
– Дед Семён, а кто это был? – мы с Сашкой уставились на него как два любопытных воробья в ожидании хлебных крошек.
– Это? – он бросил короткий незаинтересованный взгляд на подъездную дверь. – Человек. Не последний в нашем городе. Опасный. Старайтесь не вести с ним никаких дел, когда подрастёте. Зовут Артур Адамиди, прозвище у него – Грек, – дед Семён замолчал, а я подумала, что, действительно, похож на грека этот мужчина.
– А почему ты сказал, что он опасный? – Сашка, который мечтал однажды стать полицейским, не упускал ни одного слова.
– Потому что он наделён властью.