Но коррупция в новом руководстве неудержимо росла, ширилась. В ноябре 1973 года Алиев снимает и выбрасывает из партийно-советского аппарата 29 ответственных сотрудников, однако на сей раз без обличительных речей. Не мог же он всенародно признаться, что проделанная им работа напрасна, да и санкции на снятия давались Москвою неохотно — у каждого из «бывших» в столице своя «голова и влиятельная рука».
Но трагедия — вот вам необходимость, (диалектика хоть в чем-то, где-то должна же была о себе заявить — не напрасно ее открыли философы) — заключалась в том, что социальная структура необратимо интегрировала людей в соответствии со своей сущностью и потребностью (те, кто так или иначе сохранили определенную нравопорядочность, зажатые в конусе социальной пирамиды очень быстро теряли ее). Социальная структура отбирала в партийных и государственных чиновниках только те качества, которые соответствовали ее характеру: корыстолюбие, эгоизм. Ей враждебны: честность, принципиальность, последовательность.
Оглядываясь назад, видишь, что «новым» была лишь мистика партийных погромов. Дух алиевских преобразований выразился по существу в вере в полицейскую силу как главную силу жизни, в обоготворении тоталитарного порядка, в презрении к реальному человеку ради абстрактной законности. Умерщвляющая беспристрастность стала украшением партийных активов и собраний, но украшением бесполезным, потому что была бессмысленной. Это стало понятно не сразу, и тогда — летом 1969 года — партийные пленумы представлялись необычными и, как выявилось позже, возбуждали свет надежды и сеяли мрачные тени сомнения, несли очистительные обличения и вызывали пожирающие истину склоки, дарили головокружительные обещания и пугали кошмарными приступами мести. Диссонансы надрывали души, контрасты смущали умы.
Впрочем, антиномии поначалу не воспринимались, а в обличительных речах Алиева, после мертвого сезона довольствия и благодушия, слышалось биение жизни и, как казалось в ту пору, — справедливость. Вот выдержки из его выступления — самого первого, а потому, возможно, искреннего.[19]
«МЕДЛЕННО РАСТЕТ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТЬ ТРУДА»…
Месяцем раньше на сессии Верховного Совета Ахундов заверял, что в республике «интенсивно идет процесс роста производительности труда».
«ПЛАН СНИЖЕНИЯ СЕБЕСТОИМОСТИ ТОВАРНОЙ ПРОДУКЦИИ ПРОМЫШЛЕННОСТЬЮ ПОДВЕДОМСТВЕННОЙ СОВЕТУ МИНИСТРОВ РЕСПУБЛИКИ НЕ ВЫПОЛНЯЕТСЯ».
Смелое признание: в эти же самые недели из других республик, как всегда, шли торжественные рапорты о перевыполнениях, достижениях.
«НА БОЛЬШИНСТВЕ ПРЕДПРИЯТИЙ МАШИНЫ И МЕХАНИЗМЫ ПОЛНОСТЬЮ ״В ХОДУ״ ЛИШЬ В ПЕРВОЙ СМЕНЕ».
Только тремя неделями раньше Алиханов на торжественном обеде в честь президента Сирии Н. Атаси хвастался, поучая: «Обратите внимание — машины и механизмы на наших предприятиях работают в полную мощность».
«СЕРЬЕЗНУЮ ОЗАБОЧЕННОСТЬ ЦК ВЫЗЫВАЕТ ЗАТЯНУВШЕЕСЯ ОТСТАВАНИЕ НЕФТЯНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ».
Как? А в сводках за первое полугодие по республике отмечался «всемерный прогресс нефтяной промышленности». (Смотри сборник ЦСУ Азербайджана за 1969 год).
«СЕРЬЕЗНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СЛОЖИЛОСЬ В ТРАНСПОРТЕ».
Безответственная непоследовательность — в мае 1969 года начальнику управления Азербайджанской дороги Багирову вручили переходящее Красное Знамя за успехи в соцсоревновании.
«КАСПИЙСКОЕ МОРСКОЕ ПАРОХОДСТВО НЕ СПРАВИЛОСЬ С ПРОШЛОГОДНИМ ПЛАНОМ».
Стало быть, зря приказом по Союзному министерству начальнику пароходства Га-шумову вручен ценный подарок за умелое руководство — 12 марта 1969 года.
«ИЗ ГОДА В ГОД НЕ ВЫПОЛНЯЮТСЯ ЗАДАНИЯ ПО СТРОИТЕЛЬСТВУ ШКОЛ».
Верно, но об этом раньше почему-то не было принято говорить. Пленумы ЦК рассматривались как парад достижений.
«МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА ПО-ПРЕЖНЕМУ СИЛЬНО ОТСТАЕТ» — будет отставать и в дальнейшем.
«РОСТ ТОРГОВЛИ И БЫТОВОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ НАСЕЛЕНИЯ ВЫЗЫВАЕТ СПРАВЕДЛИВЫЕ НАРЕКАНИЯ».
Об этом Алиев будет говорить регулярно, на каждом пленуме. Но тогда это было сказано в первый раз.
«МНОГО ЖАЛОБ ПОСТУПАЕТ НА НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНОЕ МЕДИЦИНСКОЕ ОБСЛУЖИВАНИЕ И АНТИСАНИТАРИЮ В ЛЕЧЕБНЫХ УЧРЕЖДЕНИЯХ».