Существует жесткое правило: критикуют секретаря райкома — он не оправдывается: кто не виноват? Секретарь Сабирабадского райкома партии Булаев узнал, что его место продали. Между партийными работниками существует «джентельменский» закон — не перекупать «живые» должности. Иное дело, если секретарь «падет», окажется в немилости, тогда свободная купля-продажа, игра цен: от ста и до двухсот тысяч — кто больше? Но Булаев-то работал исправно, вовремя платил в ЦК, был на хорошем счету, и его же приятель, сосед-секретарь, польстился на богатый район. Говорят, дал 300 тысяч заведующему оргпартийным отделом Багирову, и вот ему, Булаеву, предложили уйти. Несправедливость очевидная. Но Булаев не подался с жалобой: понимал, что эта печальная история невозможна без ведома первого секретаря Ахундова. Или, может быть, другое: многолетний опыт партийной работы подсказывал — не лезть на рожон. Тактичность Булаева в ЦК оценили. Не прошло и года, как его рекомендовали в Куткашенский район, но уже первым секретарем райкома. И что тут самое удивительное и совершенно невозможное для Азербайджана — безвозмездно. Что и говорить — первый секретарь ЦК Азербайджана слыл человеком широким и ценил скромность.
Необъятен круг обязанностей секретаря райкома, и везде находятся недовольные, брюзжащие. Какая уж тут сладкая жизнь: образования и квалификации, полученных в партийной школе, явно не хватает. Принимая решение, приходится полагаться на интуицию — «классовое чутье». В СССР существует почти правило: жалобы неизменно попадают к тому, против кого направлены, — таков принцип демократического централизма.
Но принцип принципом, а люди людьми: в ЦК немало завидующих с жадными глазами — рады чужому несчастью, так что без надежных и верных людей не обойтись и секретарю райкома. И немалая часть денег, в труде и риске сделанных в самом низу — в цеху и в магазине, — расплывается вширь, захватывая глубокие пласты чиновников центрального партийно-советского аппарата. В ЦК КП Азербайджана, в Верховном Совете и Совете Министров республики практически каждый сотрудник получает проценты на вложенный в обращение капитал — занимаемую им должность.
К 1969 году Азербайджан был полностью распределен. В руках зав. орготделом ЦК КП Азербайджана партийные кадры: ни одно назначение в партии немыслимо без ведома и согласия Багирова. Им же разработаны тарифы: первый секретарь райкома «стоит» 200 тысяч рублей, второй — 100 тысяч.
Село (совхозы, колхозы) — абсолютная вотчина секретаря ЦК Сеидова. И здесь четкие ставки: пред. колхоза — 50 тысяч, директор совхоза — 80 тысяч.
Промышленность — хозяйство Амирова: должности директоров заводов и фабрик — от 10 до 100 тысяч рублей.
Культура, искусство, наука в руках секретаря ЦК Джафарова. Покупались и продавались: звание академика — 50 тысяч, директор института — 40 тысяч, ректор вуза — до 200 тысяч. Директор театра — оперного, драматического, юного зрителя — 10-30 тысяч рублей.
Административные органы формально — прерогатива второго секретаря[5] ЦК КП Азербайджана Елистратова, потом — Козлова, фактически — Ахундова.
Стоимость должности определялась спросом, спрос — возможностями должности. Исходя из этого можно почти безошибочно вывести, что министр торговли «стоит» в 2–3 раза больше, чем министр соцобеспечения, министр мелеорации — в 3–4 раза меньше министра сельского хозяйства, министр внутренних дел равен министру легкой промышленности (в этом министерстве сосредоточено большинство платежеспособных цехов).
И верно, министру торговли Азербайджана Кафарову, а затем сменившему его Башир-заде министерское место «стоило» 250 тысяч рублей. Министру коммунального хозяйства Топчиеву меньше — 150 тысяч. Министру соцобеспечения Сеидмамедовой — 120 тысяч.[6] (Цифры приведены в закрытом докладе первого секретаря ЦК Компартии Азербайджана Алиева на пленуме ЦК КП Азербайджана 20 марта 1970 года).
Партийные инструкции и директивы всегда лаконичны: объяснить колхознику — чем богаче будет колхоз, тем лучше будет житься колхознику. А как убедить, если поле государственное, трактор тоже. И чужое не дорого, его не жаль. И задания астрономические: от зари до ночи работай — не выполнишь. А город ждет, требует, грозит.
Как тут обойдешься без приписок и очковтирательства? А чтобы не заметили, ие схватили за руку — надо «смазать». И себе про черный день нужно оставить…
Откуда взять? Источник один: мужик, вернее, баба — мужчины, здоровые и молодые, в городе. Вот и приходится прсдседа-телю урезать из трудодня колхозника «процентик» для секретаря райкома, для предсе-дате ля сельсовета, для ревизора.
5
Положение второго секретаря ЦК партии в союзных республиках неустойчиво и противореча во. Номинально он представляет в республике Москву — центральную власть, наделен чрезвычайными правами. Ему подчинена госбезопасность, он представляет столице аттестацию на первого секретаря. Но в полномочиях второго секретаря — парадокс его статуса. Стать первым он не может — первые рекрутируются из коренного населения. Он намертво поэтому привязан к своему подопечному и всецело подчинен ему — падение первого секретаря почти автоматически ведет к смене второго, или в лучшем случае — к его отзыву из республики. Так что призванный в республику для ревизии, он фактически служит прикрытием беззакония.
6
В системе «непроизводящих» министерств на предмет самоокупаемости должностей в Азербайджане создавались производственные объединения легкой промышленности: в Министерстве соцобеспечения — при обществах слепых и глухонемых — действовало 92 цеха, в Министерстве культуры — под прикрытием Театрального общества — 32 цеха, в Министерстве коммунального хозяйства 21 цех.