Коронация в ноябре была почти не впечатляющей. Си занял первое место в новом Постоянном комитете Политбюро, который был сокращен до семи членов с девяти. Ху без шума передал Си свои партийные и военные полномочия. Десмонд Шум, инвестор с хорошими связями, который когда-то вел дела с членами высокопоставленных семей, вспоминает радостное настроение в кругах принцев. "Элита в Пекине говорила: "Молодой хозяин вернулся домой, теперь дворецкие могут уйти".
Человек из народа
Через две недели после начала новой работы Си привел своих коллег в Национальный музей в Пекине, строгий монолит к востоку от площади Тяньаньмэнь, построенный в честь десятого дня рождения коммунистического Китая в 1959 году. Вместе они прошли по "Пути к омоложению" - выставке, прослеживающей современную историю Китая от его унижения иностранными державами во время Опиумной войны 1839-1842 годов до возрождения в качестве великой державы в XXI веке. Это был хорошо избитый рассказ о коммунистической партии как спасительнице и пастыре китайского народа, рассказ, призванный поднять патриотический пыл вокруг авторитарного правления партии.
Си сделал еще один шаг вперед. Отдав должное стойкости и самопожертвованию китайского народа на протяжении более чем столетия иностранного запугивания, вторжения и гражданской войны, он призвал своих соотечественников смотреть в будущее. "В настоящее время все говорят о китайской мечте. На мой взгляд, достижение великого омоложения китайской нации — это самая большая мечта китайского народа с момента появления современности", - сказал он. "Если страна будет жить хорошо, а нация будет жить хорошо, то всем будет хорошо". Си выступил с заявлением о своей личной миссии, сведенной к одной простой, но убедительной идее: сделать Китай снова великим.
В то время Си предложил мало конкретики, оставив содержание "китайской мечты" на усмотрение общественности. Тем не менее, его призыв к патриотизму ознаменовал сдвиг в голосовом регистре партии. В течение многих лет партийные лидеры, уязвленные разгулом Мао, умерили свою риторику и стали говорить на бездушном диалекте душных лозунгов и экономических целей. Такая нудность была приемлема, когда обещания роста и социальной мобильности могли обеспечить молчаливое согласие с авторитарным правлением, но для того, чтобы партия вернула доверие общества и вновь заняла центральное место в жизни людей, Си увидел необходимость вдохновлять. Как он позже скажет чиновникам, партия должна "хорошо рассказывать истории Китая". И в качестве главного рассказчика Си будет плести грандиозные истории о возрождении Китая. Но сначала он начал бы с себя.
За два дня до Рождества 2012 года официальное информационное агентство "Синьхуа" опубликовало статью в пятнадцать тысяч знаков под названием «Народ - источник нашей силы - хроника генерального секретаря ЦК Коммунистической партии Китая Си Цзиньпина». По непрозрачным стандартам партии, эссе предлагало удивительно интимный портрет нового лидера Китая. В нем рассказывалось о ключевых эпизодах жизни Си, изображался честный и трудолюбивый чиновник, унаследовавший революционный дух своего отца. Личные виньетки рассказывают о детстве Си, его преданности родителям, его ухаживаниях за Пэн Лиюань и даже об имени их дочери. Читатели узнали о пристрастии Си к домашним блюдам, о его ежедневных телефонных разговорах с женой-певицей, когда она уезжала на гастроли, и о том, как он иногда засиживался допоздна за спортивными состязаниями, такими как баскетбол и футбол.
Никогда еще ни один китайский лидер не пропагандировал историю своей жизни так публично и с такой эмоциональной привлекательностью. В то время как Ху и Вэнь скрылись за стерильными речами и однообразными резюме, Си продемонстрировал свою личную историю, чтобы обосновать свой приход к власти. Он представил себя как скромную фигуру, которая заслужила право править благодаря своему тяжелому опыту, близости к простым людям и верности партии. Его элитное происхождение, которое когда-то вызывало презрение у некоторых коллег, было преподнесено в новом свете, чтобы продемонстрировать чувство миссии и сыновней почтительности Си. Официальные отчеты представляют его страдания во время "культурной революции" как историю искупления и триумфа, хотя более широкие политические и исторические дискуссии о том периоде остаются под запретом.