Два месяца спустя Си начал самую масштабную реорганизацию партийной и государственной бюрократии Китая за более чем десятилетие, призванную обеспечить, чтобы "партия руководила всем". Партийные комитеты, контролирующие экономические реформы, финансы, кибербезопасность и иностранные дела, были преобразованы в комиссии, что придало их директивам больший вес в системе, одержимой иерархией. Некоторые правительственные департаменты были преобразованы в их партийные эквиваленты. Другие были полностью ликвидированы, а их функции переданы партийному агентству.
Наиболее важным изменением, потребовавшим внесения поправки в конституцию, стало создание нового антикоррупционного агентства, уполномоченного распространять партийную дисциплину на миллионы государственных служащих, не входящих в партию. Несмотря на формальный статус государственного органа, Национальная контрольная комиссия, по сути, является ККДИ, выполняющим аналогичные функции под другим названием. Ее первым директором был заместитель начальника ККДИ (и соратник Си), а сотрудники следственных органов в основном являются партийными силовиками, работающими под двойным прикрытием в качестве государственных инспекторов.
На бумаге НСК обладает широкими полномочиями по расследованию деятельности государственных служащих на предмет взяточничества, мошенничества и неисполнения служебных обязанностей, а в некоторых случаях - по вынесению наказания без суда. На практике, говорят правозащитники, новая система обеспечивает юридическое прикрытие для драконовских методов расследования партии. В марте 2018 года, одновременно с созданием НСК, законодательный орган Китая принял новый закон о надзоре. Закон переименовал печально известный процесс shuanggui в liuzhi, или "задержание на месте", и установил новые правила, согласно которым срок содержания под стражей ограничивается шестью месяцами, хотя подозреваемым по-прежнему отказывают в доступе к адвокату и их семьям. Следователи получили новые полномочия на использование прослушки и других методов электронного подслушивания, которые ранее считались недопустимыми для расследований CCDI.
Вступивший в должность директор НСК Ян Сяоду заявил, что новое агентство устраняет пробелы в государственном надзоре, втрое увеличив число людей, подлежащих партийному контролю. Эти полномочия означают тщательную проверку даже самых низких работников, получающих зарплату от государства, включая офисных клерков, учителей начальных классов и работников городской канализации, и наказание за их проступки. В некоторых случаях давление стало настолько сильным, что нарушители сами сдавались, даже если их не подозревали. И в этом цель, сказал Ян, - «позволить нашим кадровым контингентам сохранить свою собственную чистоту».
Контроль качества
Пан Лейли практически ничего не знала о марксизме, когда в 2004 году вступила в Коммунистическую партию. Будучи на тот момент второкурсницей университета, она не изучала социалистическую идеологию и не была склонна к политике. Как набожная христианка, она вообще не должна была быть допущена в официально атеистическую партию. Несмотря на свою веру, Пэн соответствовала всем требованиям для вступления: она была заместителем председателя студенческого совета, получала хорошие оценки и была популярна среди своих сверстников. "Для таких людей, как мы, с "низким политическим сознанием", - вспоминает Пань, - вступление в партию было делом случая, когда учитель оценил твои качества и дал тебе рекомендацию.
Пан была одной из 1,37 миллиона человек, вступивших в партию в том году, когда ее членство выросло на 2 процента. Ее новое членство не потребовало от нее многого, кроме посещения семинаров и написания эссе. После окончания университета Пань начала работать, поступила в аспирантуру по теологии и совсем забыла о партии до начала 2016 года, когда один чиновник позвонил отцу Пань и спросил, хочет ли его дочь оставаться коммунистом. Это был вопрос, который Си Цзиньпин, по сути, задавал каждому члену партии, когда приказал провести общенациональную проверку, чтобы отсеять недостойных и оставить только тех, кто предан его делу.
Если Пан хотела остаться в партии, ей нужно было заплатить неуплаченные за годы членские взносы и вернуться к партийной деятельности. Она отказалась. В августе 2017 года партийный комитет в родном городе Пэн вычеркнул ее имя из своих реестров, сославшись на ее "слабую организационную дисциплину". Пань не слышала об этом решении, пока я не спросила ее об этом несколько недель спустя. "Партия никогда не определяла мою жизнь", - сказала она. «Выход из партии не означает противостояние партии».