— Здравствуйте, пионеры!
И отдал пионерский салют.
Ребята тоже. Все враз руки вверх. Только один выше, другой ниже, а Иван в рубахе до колен — две сразу.
Засмеялся вожатый, взглянул на него и говорит:
— Ого, да среди вас не все в штанах, а мне говорили, будто вы решили девочек не принимать? Очень приятно видеть в пионерском строю девчонку!
Красный стал Иван-бесштан, оправил свою длинную рубаху и как рявкнет басом:
— Я еще парень. Сам ты девчонка!
А вожатый как рассмеется:
— Ты не ошибся…
При этих удивительных словах взглянули ребята попристальней на фигуру вожатого и увидели, что у вожатого из-под кожаной куртки виднеется суконная юбка. Да, самая настоящая юбка.
Рассмеявшись, вожатый вдруг сорвал с себя кепку, и по плечам его рассыпались волосы, волнистые и черные, как смоль.
— Ну, здравствуйте еще раз, меня зовут Аня!
Так появился в Метелкине вожатый в юбке.
УЧИТЕЛЬНИЦА В ШТАНАХ
— На сход! На сход! — застучал по окошкам Тук-тук, созывая народ. Новая учительница приехала! Будет говорить о школе!
— Ну вот, — почесывая затылки, собирались нехотя мужики, — еще одну барышню посмотрим.
— Поглядим, какову невесту прислали, — посмеивались кулаки. — Говорят, аж из самой Москвы!
Собрались метелкинцы у пожарного сарая, где лежали бревна, заготовленные на новую школу. Расселись на них, ждут. Вдруг выходит из школы незнакомец. В кепке, в кожаной куртке, в сапожках и синих галифе. Все деревенские женихи мечтали иметь такой комиссарский наряд.
Подходит незнакомец к собранию, снимает с себя кепку, кланяется и говорит звонким голосом:
— Здравствуйте, граждане! Вы просили прислать вам учителя обязательно в штанах. Надежда Константиновна вашу просьбу исполнила.
Смотрят метелкинцы на вороные кудри, смотрят в веселые глаза и диву даются: вот так учительница — комиссар!
Таких еще здесь не видали. Девка — в штанах!
Матвей, старший сын Силана Алдохина, так воззрился, что рот разинул.
— А слабо тебе за такую посвататься, — толкнул его в бок насмешливый дед Кирьян.
— Так вот, — продолжала учительница, — явилась я к вам в штанах, чтобы о деле поговорить по-мужски! Почему у вас школа без стекол? Где дрова на зиму? Кто позаботился о тетрадках, о книжках? Или думаете ребят без грамоты оставить? Слепыми?
— Так их, так, — улыбается Иван Кочетков.
— Я предлагаю сейчас же вынести всем сходом решение — отремонтировать школу и подготовить к учебному году своими средствами. Кто за это, поднимите руки.
Мужики подняли руки как зачарованные. Даже Кирьян, любитель по любому вопросу поспорить, и тот молча потянул ладонь к небу.
— Ну, а теперь для проведения в жизнь нашего решения предлагаю избрать школьный совет, в который включить меня, как учительницу, двух представителей от школьников и четверых граждан.
Избрали.
Затем по предложению Тимофея постановили: кормить учительницу всем селом по очереди — нынче в одном доме, завтра в другом.
— Так же, как пастухов? Что ж, это мне нравится, — засмеялась учительница, — у каждого ученика побываю.
— Стоп, граждане, уточним, как учительницу кормить будем, по ученикам или по достаткам? — вскинулся неугомонный спорщик дед Кирьян.
— По ученикам! У кого двое в школу ходят — у того пущай два дня ест, у кого трое — у того нехай три дня кормится.
— Неправильно, зачем многодетную бедноту объедать, пущай богатеньких объест! — заверещал Кирьян.
— А нас не объест! — осклабился всегда молчавший Матвей Алдохин. — Ходи к нам обедать три дня!
Отец на него хотел цыкнуть, да не успел.
— Ну вот, граждане, приветствую сознательность Алдохиных! — крикнул Тимофей. — У них стол богатый, а нам учительницу подкормить надо. Анна Ивановна, как видите, худа, бледна… Недавно из дальневосточного подполья…
У японских самураев в тюрьме была…
Учительница остановила его:
— Это к делу не относится, товарищ…
— И к попу ее приговорить на три дня! — не унимался Кирьян. Неспособна его поповна к ученью, балована, за нее и трех дней столоваться мало!
Приговорили — попу Акакию кормить учительницу три дня.
— А бедняков освободить!
— Это почему освободить?! — закричал возмущенный Данилка-болилка. — Я хочу, чтобы и у нас с бабушкой учительница побывала!
— И ко мне, и ко мне, на один денек в месячишко, граждане, приговорите, хотя у нас со старухой учеников нету, а пообедать ей найдется! — сняв шапку, попросил у сельского мира дед Кирьян.
— А вы со старухой что, как дети, в школу собираетесь? — крикнул кто-то, и под общий хохот приговорили Кирьяну кормить учительницу один раз в год.