Выбрать главу

в частности, там принимают шифрованные факсы из квартала Чжуннаньхай, резиденции высшего руководства, а также иных партийных и государственных служб.

«Красные машины» рассыпаны во всему Пекину; они стоят на столах министров и их заместителей, главных редакторов партийных изданий, председателей советов директоров элитных госпредприятий и руководителей бесчисленных подконтрольных партии организаций. Телефоны и факсы оборудованы шифровальными устройствами для защиты партийно-правительственной связи не только от иностранных разведок, но и от любого китайца, не вхожего в систему партийного правления. Владение «красной машиной» означает, что ты сдал экзамены на членство в сверхсплоченном клубе, который правит страной: небольшая группа численностью порядка 300 человек (в основном мужского пола) отвечает за одну пятую населения земного шара.

Современный мир изобилует примерами элитарных структур, которые обладают закулисной мощью, многократно превышающей их формальный численный потенциал. Скажем, в Великобритании существует сеть однокашников «олдбойз», первоначально означавшая связи среди выпускников закрытых учебных заведений для верхнего социального класса; во Франции есть les enarques, то есть выпускники эксклюзивной парижской Ecole Nationale d''Administration которые тяготеют к высшим эшелонам политики и коммерции; Япония известна своей элитой «Тодай», то есть выпускниками юрфака Токийского университета, точки отсчета карьеры в бессменно правящей либерально-демократической партии, Минфине и бизнесе в целом. Индийский эксклюзивный «Гимхана-клаб» символизирует элиту, получившую образование в Англии. США знамениты своей «Лигой плюща»; кроме того, здесь в ходу «Белтуэй»,[2]«Кэй-стрит»,[3] ВПК и куча других ярлыков, означающих неявное влияние инсайдеров со связями.

Но никто и в подметки не годится Китайской коммунистической партии, которая подняла кумовство правящего класса на совершенно новую высоту. «Красная машина» предоставляет партийному аппарату связь по «горячей линии» с многочисленными ветвями государственной власти, в том числе с госкомпаниями, которые Китай ныне рекламирует по всему миру как независимые коммерческие предприятия. Критики республиканской администрации Джорджа Буша-младшего вовсю порицали связи (по их мнению, настоящий сговор) между Диком Чейни и топливно-энергетической отраслью. А теперь вообразите себе, какими протестами зашлись бы эти критики, если бы выяснилось, что у Чейни и у глав «Экссон-Мобил» и других крупнейших энергокомпаний Америки на столах стоят защищенные телефоны для перманентной и мгновенной связи между собой. Далее, расширяя аналогию: что бы эти критики сделали с главой «Экссон-Мобил», если бы узнали, что он получает непрерывный поток партийных и государственных документов, которые доступны руководителям китайских госкомпаний в силу их должности? «Красная машина» и атрибуты, которая она несет с собой, в точности выполняют именно эти функции.

Один заместитель министра признался мне, что больше половины входящих по «красной машине» звонков представляют собой просьбы со стороны высокопоставленных партийцев, примерно в таком духе: «Ты не мог бы пристроить моего сына (дочь, племянницу, племянника, кузена, старинного приятеля)?» За минувшие годы мой знакомый чиновник выработал целую стратегию, как справляться с этой напастью: надо сразу дать согласие, но оговориться, что кандидату сначала придется выдержать очень серьезный экзамен, чтобы его могли принять на государственную службу, а вот на это отваживается мало кто из потенциальных протеже. Далее, «красная машина» предоставляет и другие возможности. В те дни, когда еще не существовало сотовых телефонов, инвест-банкиры, которые по той или иной причине не могли срочно связаться с потенциальным клиентом, норовили воспользоваться этой линией в отсутствие хозяина кабинета. И пусть в наш век изощренной мобильной телефонии «красная машина» может показаться причудливым рудиментом былой эпохи, она сохраняет статус символа, предоставляющего доступ к партийной системе с беспрецедентным охватом, к строгой иерархии, педантичной организованности и параноидальной секретности. Красный, революционный колер аппарата также имеет глубокий смысл. В периоды политических кризисов партия всегда выражает опасение, что Китай «меняет цвет»; эта кодовая фраза означает, что красные коммунисты теряют власть.

вернуться

2

«Белтуэй» (Beltway) — кольцевая вашингтонская автодорога. В переносном смысле — вашингтонские политические круги.

вернуться

3

«Кэй-стрит»(КStreet) — улица в Вашингтоне, известная многочисленными «мозговыми центрами» и офисами различных лоббистских групп.