Основной упор Юань сделал на подачу «восстания боксеров» 1899–1900 гг., событие, опозорившее цинский двор, поскольку осаду древних дворцовых покоев в Пекине удалось снять лишь силами иностранных армий. Эти «боксеры» напоминали современных талибов; происходили они из крестьян и были знамениты тем, что верили, будто восточные единоборства сделают их неуязвимыми для пуль. А еще они люто ненавидели все иностранное. Учебники метрополии, говорит Юань, вполне добросовестно пишут о зверствах и мародерстве иностранных солдат, однако оставляют безо внимания ответное насилие «боксеров» по отношению ко всем иностранцам, без разбора. «Они перерезали телеграфные провода, громили школы, разбирали железнодорожные пути, сжигали импортные товары, убивали иностранцев, а заодно и китайцев, которые как-то были связаны с иностранцами, — писал Юань. — Любой человек и любая вещь даже с небольшим налетом «иностранности» подлежали уничтожению… а в учебниках наших детей об этом ни полслова!»
Статья Юаня была опубликована в небольшом подпольном издании на юге страны в 2002 г. Никто не обращал на нее внимания, пока в конце 2005 г. Ли Датуну не прислали экземпляр этого журнала. Ознакомившись с текстом, Ли тут же загорелся темой и полностью воспроизвел статью на страницах «Точки замерзания» в начале 2006 г., то есть почти через четыре года после ее появления. Он знал, что рискует, однако сумел преодолеть возражения коллег. «Они не хотели ее печатать — это, дескать, вызов компартии», — сказал он. Ли думал, что отставные кадровые работники, просматривающие прессу по поручению отдела пропаганды, его пожурят, да и только. К примеру, указывал он, госкорпорация Центрального телевидения Китая только что выпустила в эфир 40-серийный фильм про династию Цин. Телепрограмма прошла проверку среди историков и была одобрена с разрешения самого Ху Цзиньтао. Точно так же статья Юаня, говорил Ли, касается событий столетней давности, когда «в Китае не было ни марксизма, ни социализма, ни Коммунистической партии».
Но Ли не знал, что Отдел пропаганды уже подготовил для него засаду. За несколько недель до описываемых событий старший редакторский состав «Чжунго цинняньбао» был вызван в штаб-квартиру КСМ, где узнал, что «давление сверху из-за «Точки замерзания» становится невыносимым». Статья Юаня оказалась тем предлогом, которого ждали многочисленные враги газеты. Публикация подверглась ураганной критике в киберпространстве. Юаня назвали «предателем», который «подкапывается» под устои современного исторического обучения. «Политбюро уже решило нами заняться, — сказал Ли. — До этого Отдел пропаганды всего лишь мониторил отзывы интернет-сообщества. Если публикациям рукоплескали, они не предпринимали никаких шагов, потому что боялись разозлить слишком большое число людей. Но когда реакция стала негативной, они решили, что пробил их час». Через несколько дней после появления статьи газетное приложение прикрыли.
Ли отказался сдаться без боя, поскольку решил «оставить след протеста в истории». Он написал открытое письмо, где раскритиковал запрет, и запустил апелляцию по партийным каналам, утверждая, что закрытие издания «противозаконно». «Нам не хотелось оказаться последним поколением репортеров, которые были послушным орудием, «ртами и языками» КПК, — сказал он. — Средства массовой информации всегда являлись сообщниками любой исторической катастрофы, будь то борьба с «правым ревизионизмом», «большой скачок» или «культурная революция». Письмо лишь подлило масла в огонь. Через две недели он был официально снят с работы и переведен в тот же газетный НИИ, где уже провел пять лет после 1989 г. «Второй раз меня сдали в камеру хранения», — шутил Ли, пока рылся в поисках нужных документов в своей квартире на окраине Пекина. Последним, донкихотским жестом Ли и еще одного уволенного журналиста стало длинное открытое письмо, где обсуждалось уничтожение газеты. «Чиновникам разрешается устраивать поджоги, но простым гражданам запрещено даже фонарь зажечь! — писали они. — В их мозгах нет и следа понятия о правах человека».
Решение о закрытии «Точки замерзания» было горячо одобрено консервативными партийцами. «Это нетрудно объяснить, — сказал Ся Чуньтао, историк из Китайской Академии социальных наук. — Как-никак, речь об официальном печатном органе при Коммунистическом союзе молодежи. Они не имеют права публиковать заявления, идущие вразрез с линией партии. Да я бы сам их прикрыл». По словам Ся, проблема заключается в том, что слишком много развелось историков-дилетантов, которые пытаются обсуждать вещи, для осмысления которых им недостает квалификации. «Юань в вузе вовсе не на историка учился, — промолвил он. — Я не к тому, что он не имеет права высказывать личное мнение насчет «боксеров», но ведь это надо делать сообразно историческим фактам, не допуская фундаментальных ошибок».