— Может быть, что-то новое?
— Нет, нет, все то же.
— Ты беспокоишься из-за этого расследования?
— Да вообще-то, я всегда беспокоюсь, пока дело еще не раскрыто.
— И ты пока не пришел ни к каким выводам?
— Да нет, не совсем так: у меня еще назавтра назначено одно неприятное дело. Даже не хочется думать об этом.
— Осторожнее, — предупредила Милдред.
Грэмпс еще раз аккуратно встряхнул шейкер.
— Хм-м! Похоже, что тебе удалось выяснить что-то, что указывает на одну привлекательную женщину… Это, случайно, не секретарша того человека?
— Чья секретарша?
— Прессмана.
— Потом не говори, что я тебя не предупреждала, Френк, — повторила Милдред.
Но Дюриэа, казалось, не слышал ее.
— Насколько мне известно, у меня нет никаких вопросов к секретарше Прессмана. Я не думаю, что она, именно она его убила.
Грэмпс снова быстро затряс шейкер.
— Хорошо, — задумчиво сказал он, — это решает дело. Тогда я и дергаться не буду. Лучше поломаю голову по поводу той, другой дамочки.
— О ком это вы? — спросил Дюриэа.
— О вдовушке Прессмана, — ответил Грэмпс. — Черт возьми, Милдред, Куда ты подевала бокалы для коктейлей?
— А что, кто-нибудь говорил что-то о вдове Прессмана? — жестко спросил Дюриэа.
— Ты говорил.
— Даже и не думал.
— Да, по-моему, ты говорил. Разве ты не ее имел в виду, когда говорил о том неприятном деле, которое тебе предстоит утром. Да и вообще, по всему видно, что в убийстве замешана женщина. И не стоит грызть себя из-за этого, а то ведь с тебя станется… Если бы речь шла о мужчине, то твоя совесть была бы спокойна, но женщина… Небось носишься с мыслью о том, что завлекаешь ее в ловушку, обрекаешь на предательство, а она, дескать, борется за свою жизнь, которую ты готов погубить. Ты ведь способен и не такую чепуху выдумать! Многим бы это даже не пришло бы в голову, но ты как раз, по-моему, из таких. О’кей, представим на минуту, что это либо миссис Прессман, либо секретарша. Если секретарша ни при чем, значит, виновна миссис Прессман. Лично я поставил бы на нее. По-моему, в этой женщине горячности не больше, чем у удава, и…
— Не увлекайся так, Грэмпс, — со смехом сказала Милдред. — Он ведь не спрашивает твоего мнения. Да и никто не спрашивает. Да и вообще твоя основная задача — смешивать коктейли.
Нимало не смущенный этим, Грэмпс разлил коктейли по бокалам.
— Ну конечно, — сказал он. — Я, можно сказать, сам лезу со своими советами, так ведь? Хотя и не следовало бы. «Жди, пока тебя не спросят» — вот это будет мой девиз. Может, тогда вам больше понравится… Ну-ка, а теперь попробуй вот это, наверняка настроение поднимется.
Грэмпс раздал всем бокалы.
— Эти коктейли пьются вот как, — начал он. — Пер-рый бокал выпивается очень быстро, пока еще со дна поднимаются пузырьки. Второй бокал пьется медленнее, а третий можно уже смаковать.
Поверх своего бокала Дюриэа бросил взгляд на жену, а затем сделал осторожный глоток. Затем перевел дыхание и восхищенно поцокал языком.
— Милдред, хватит болтать, ради Бога, лучше попробуй. Это что-то необыкновенное, просто какое-то жидкое серебро.
Она рассмеялась и отпила большой глоток.
— Ну как, неплохо? — скромно спросил Грэмпс.
— Просто нектар, — благоговейно ответил Дюриэа. — Что вы туда намешали? Опять какой-то мексиканский ликер?
— Ничего подобного. Все содержимое этого коктейля было куплено к северу от Рио-Гранде; я добавил один маленький штрих, только чуть-чуть, лишь для того, чтобы заставить его заиграть новыми яркими красками: Если бы я объяснил вам, из чего он, вряд ли бы это вам понравилось, поэтому просто пейте и не морочьте себе голову. Что ты там придумал насчет жидкого серебра?
— Мы с Милдред решили так назвать новый коктейль. Вряд ли вам это что-то объяснит.
— Да, — согласилась Милдред, — если ты, конечно, не знаком с законом компенсации Эмерсона.
Они оба весело расхохотались над одураченным Грэмпсом.
— Да не знаю я никакого закона компенсации. Ну и Бог с ним, мне-то что. Пейте на здоровье.
После второго коктейля Милдред почувствовала, как теплая волна разливается по всему телу. Она с искренней любовью посмотрела на грустного маленького старичка, который так иногда старался сохранить их дружеские отношения, а иногда, казалось, совершенно в них не нуждался.
Она повернулась к мужу.
— Ты, конечно, можешь выпить и третий коктейль, а я лично пас.
— В чем дело? — спросил Френк.