Шестаков вновь осмотрел всех и удовлетворенно отметил, что в глазах солдат появилось понимание. Насчет чувства товарищества дошло только до пятерых. Двух фронтовиков, в том числе и унтера, они возвращались в строй после госпиталя. И троих вольноопределяющихся, молодых девятнадцатилетних вьюношей со взором горящим. Но зато во взгляде остальных появилась злость. Неплохой стимул для продолжения обучения.
– Ну, чего разлеглись, как бабы беременные! Встать! Разбились на пары и работать в полный контакт. Увижу, что кто-то халтурит, приложусь лично. И учтите, бить буду хотя и аккуратно, но вдумчиво и от души.
Занятия продолжились, и на этот раз дело пошло более споро. Правда, той остервенелости, с которой прикладывался Шестаков, у солдат не наблюдалось, но зато и халтурить перестали. Хотя и никаких сомнений, костерят его сейчас от души все, начиная с унтера и заканчивая вольноопределяющимися. Последние вообще-то в армии на особом положении. Еще четверо в их учебном батальоне чувствуют себя вполне вольготно. Систематически бывают в увольнениях, красуясь в форме перед киевскими барышнями, неизменно пользуясь у них успехом. А вот этим достается на орехи, и ничего с этим не поделать.
Господин капитан словно и не замечает, что творится у него под носом. Более того, именно это отделение уже должно было отправиться на фронт для восполнения потерь в Сорок седьмом Украинском. Но в состав маршевой роты их не включили, оставив при учебном батальоне. И господин прапорщик должен был отбыть на фронт, потому как не входил в штат учебного батальона, а на фронте офицеров не хватало. Но ничего подобного. И отделение продолжало изнывать на вечных учениях, и прапорщик не торопился на фронт…
А началось все чуть больше месяца назад. Шейранову запал в душу тот разговор с капитаном-контрразведчиком. Ну как он может помешать свершиться Великой Октябрьской социалистической революции? Да никак. Нет у него для этого ни средств, ни возможностей, ни людей. А главное – нет времени, чтобы набрать кадры и потом противостоять большевикам. Ему нужна своя команда из преданных единомышленников. Ну и где ее взять, да еще в столь сжатые сроки?
Вот этот-то ответ и подсказал ему контрразведчик. На фронте. Шейранов по собственному опыту знал, насколько сближает война. Вот там-то и стоит собирать команду тех, кто будет готов за ним и в огонь, и в воду. Обучить их как следует, используя весь имевшийся у него опыт, вдобавок заимствовать полезное у других. Вот только не бросать бездумно в штыковую, а тишком за линию фронта. Набедокурили там – и обратно.
В этом случае, даже при том, что придется шастать за передовую, потери можно снизить до минимума. Штыковая – это дело непредсказуемое, где от твоих личных боевых качеств мало что зависит. Можно ведь и не дойти до соприкосновения с противником, попав под пулеметную очередь или получив осколок.
Ну да, он собирался сколотить диверсионное подразделение с серьезным боевым опытом и навыками действий на территории противника. Зачем? Да затем, что Шейранов не видел, как сможет он иначе противостоять большевикам. А уж того, как предотвратить обе революции, вообще даже не представлял. Конечно, можно говорить о немецком следе и о финансировании Ленина германским Генеральным штабом. И это будет правдой. Но с другой стороны, предпосылки для антиправительственных выступлений в России весьма серьезные. И подтверждением тому – революция пятого года.
Так что остановить ни Февральскую революцию, ни Октябрьскую он не сможет. Это факт. А вот после… После он очень даже может наворотить таких дел, что большевики попросту не удержатся. А учитывая то обстоятельство, что красный террор – это их конек, и жертв будет поменьше, и гражданская война не продлится так долго. А в результате – не такая серьезная разруха, как это было в его слое. Ну и возможно, удастся избежать голода и эпидемий.
Как он этого добьется? А очень просто. Ликвидирует всю дьявольскую верхушку большевиков. Это сейчас их найти трудно, придется бегать по всей Европе и России с высунутым языком. А после переворота они все будут как на ладони. Так что с ними можно будет разобраться уже в первую пару месяцев. Тут главное – иметь под рукой несколько десятков верных бойцов, которые бы верили тебе, как себе. Да еще и способных действовать намного более умело, чем какая-то там Каплан или группа офицеров, пытавшихся убить Ленина в проезжающем мимо автомобиле.