Несмотря на усталость после тяжелого дня, сон не шёл. Разнообразные мысли лезли в голову, как некоторые любители халявы в депутаты.
В первую очередь, я отметил главную странность, не дававшую мне покоя весь день. Мы со спутницами так и не удосужились за время, проведённое вместе, представиться друг другу. По мне, это — небывалый случай. Врождённое упрямство и спесивое поведение аристократки отбило всякую охоту знакомиться. Но потом-то, в течение дня, возможностей познакомиться было дофига и больше. Но как-то не срослось. Странно это.
Я не стал особо забивать себе голову. Пусть все идёт, как идёт. Посмотрим, что будет дальше.
Выбросив из головы момент знакомства, я начал перебирать в уме вещи, принесенные с собой. Предполагая, что попаду в прошлое, старался в лагере старателей подобрать вещи, могущие пригодиться именно в подобном месте. Оружие и боеприпасы забрал все. Винтовок было две. Вернее, одна винтовка и один карабин. Главное, что они были одного калибра, и это радует. Винтовка СВД с четырехкратным оптическим прицелом. Правда, лежит он пока в бауле, упакованный в специальный жёсткий футляр. Карабин СКТ — 40, как ни странно, в отличном состоянии. Два охотничьих ружья, оба двенадцатого калибра фирмы «Беретта». Простая вертикалка и полуавтоматическое ружьё А400. Я же говорю, богатые попались старатели. Досталось мне и два пистолета, тоже «Беретты». Винтовочных патронов я нашёл почти тысячу штук. Понятно, что забрал все. С патронами для охотничьих ружей дело обстояло похуже. Всего триста штук. Из них только пятьдесят с картечью, пулевых не было вообще. Остальные предназначены для охоты на уток. К пистолетам боеприпасов было совсем мало. Я нашёл только сто восемьдесят патронов. Собственно, по огнестрельному оружию все. Может и было у старателей где-то спрятано ещё что-то, но я не нашёл. Пока, думаю, что и того, что есть, хватит. А там посмотрим. Может, придумаю что-нибудь. На крайний случай, и с местным повоевать можно, если подойти к этому с выдумкой.
Что касается остальных вещей, притащенных с собой из прошлого мира, их было много, и все нужное. Самое, по моему мнению, необходимое, что нужно сохранить любой ценой, это полведра картошки. Несмотря на то, что сейчас уже лето, все равно необходимо срочно её посадить. Может, успеет вырасти. На этом моменте раздумий о своём имуществе я как уснул. Снился мне странный сон, в который очень хотелось верить. Я как будто смотрел фильм о происходящем в мире, который недавно покинул. А началось это сновидение с момента, когда моё сознание переместилось в собственное тело.
Бойцы так и не поняли, что произошло с их командиром.
Он вышел на середину площадки, поросшей изумрудной травой, на секунду застыл и упал замертво.
Два дня народ находился в шоке и не решался похоронить этого ещё молодого парня, который круто изменил жизнь каждого из них.
Только из-за того, что тело на жаре разлагалось очень стремительно и начало попахивать, они решились предать его земле. После этого поставили перед собой цель — как можно быстрее выбраться к людям и донести скорбную весть до прадеда командира. Они ничуть не сомневались, что тот просто так смерть правнука не оставит. По любому будет мстить, и они очень надеялись поучаствовать в этом процессе.
Три месяца им понадобилось на то, чтобы добраться до населённого пункта, расположенного на побережье океана, который не был под контролем англичан. Еще месяц на небольшом паруснике они добирались до большого города, где смогли нанять пароход.
Прадед, которого плохие вести застали в Петербурге, думал недолго. Он тут же отправился в путь, разослав перед этим нужным людям весточки с приказом прибыть в Нью-Йорк.
В особняке, принадлежавшем правнуку, собралось множество людей. Приехали все наставники в полном составе. Прибыли также все выпускники первого потока. Именно так их сейчас называли. Были здесь финансисты и юристы. С ними вообще получилась забавная история. Старший из валлийцев сразу по приезду переговорил с жёнами командира и до полусмерти избил увесистой палкой своего сына. На этом экзекуция не закончилась. К избитому подошли несколько бойцов и спокойным голосом, от которого поплохело даже отцу младшего финансиста, предупредили, что больше подобных наказаний не будет. Если ещё раз кто-нибудь из семьи командира пожалуется на его прижимистость, то он умрёт.