Одна проблема, к партизанам тоже просто так не придешь. Не поверят в твои лучшие устремления души, шлепнут. Вот, если бы сбить группу, хотя бы небольшую. Тогда да. Тогда и козыри на руках будут.
Из-за этих размышлений я чуть не посидел, и не потому, что так усиленно думал о своей дальнейшей судьбе. Просто я неожиданно напоролся на белое изваяние пионера-горниста, со всеми вытекающими... Ладно, хоть выстрелить не успел, разглядел, что передо мной не враг, а обычная статуя. Стук топора звучал совсем рядом. Вот где-то за кустами раздались разливы губной гармошки и немецкая брань. Хотя, почему я решил, что это брань. Язык такой, лающий. Тут непонятно, ругается фриц, или дифирамбы глаголет. Я осторожно приблизился и, осторожно раздвинув колючие кусты малины, увидел беспечно играющего на губной гармошке немца, изредка покрикивающего на двух доходяг в изгвазданной красноармейской форме, которые пытались срубить молодую березку. Три срубленных дерева, с уже обтесанными ветками, лежало невдалеке. Наконец, березка, заскрипев, упала. Немец что-то пролаял по своему, убрал в нагрудный карман гармошку и, подхватив с колен маузеровский карабин, направился к пленным, угрюмо топтавшимся возле упавшего дерева.
- Шибче ветки обрубайте, свиньи, - Из-за кустов, возле какого-то сарая, показался худощавый мужичок в гражданке с белой повязкой на рукаве, - Пан ефрейтор ждать не будет.... Быстро сучья сбейте, а то к стенке поставлю....
Пленные, тихо ворча ругательства, принялись за дело.
- Эй, что это вы там бубните, - Полицай, застегнув падающие штаны, схватился за мосинку, - Плетей захотели?
Пленные вняли угрозам немецкого прихлебателя и принялись за дело. Пять минут, и голый ствол березки был оттащен в сторону трех сестер.
- Топор на землю, - Крикнул полицай, - Быстро..... В барак пошли, - Он ухмыльнулся, - Глядишь, свежих помоев на завтрак выдам.