Ранее, когда капитализм был вовлечен в пассионарную схватку с советской системой, его аберрации, как правило, подавлялись в зародыше из-за необходимости самосохранения в борьбе. Для борьбы необходимы более здоровые затеи, нежели разглядывание собственного пупка; для борьбы необходимо человеческое, даже сверхчеловеческое поведение. Сегодня же денежный тоталитаризм "растворил" сверхчеловека в массе пошлых обывателей. Сверхчеловек превратился в античеловека, в роботоподобного андроида.
Капитализм представляет собой классическую территорию борьбы: борьбы каждого с каждым. Это качество, наряду со свободой, изначально было для него определяющим. Когда накал борьбы снижается, капиталистическая система начинает испытывать спазмы, тратит время на в принципе несвойственное ей самовосхваление. В прошлые годы страны капитала себя так не превозносили. Да и не за что было превозносить. США и Европа не являлись лучшим местом для жизни. Кстати, по этой причине тоже не были видны аберрации, приметы внутреннего гниения: кого интересуют разнузданный постмодерн и требования политкорректности, когда на повестке дня расовые бунты, серийные убийства, уничтожения политических деятелей, карательные операции и т. д.? Советская пресса называла все эти ужасы и мерзости «загниванием». Не согласимся с ней. Это – нормальные явления для капитализма. Приметы капиталистического загнивания вышли на поверхность и стали особенно зримы как раз в годы относительного затишья «волчьей грызни» человека с человеком.
Сегодня, когда открытая борьба капитализма с социализмом потеряла актуальность, стала практически невозможной, капитализм неуклонно теряет свои бойцовские качества. Поэтому так заметны, так рельефны приметы гниения. Американцы и европейцы на глазах превращаются в мешки с мясом, по команде потребляющие, по команде голосующие и по команде осуждающие те явления, которые подлежат осуждению. Всего этого не было на Западе еще 30 лет назад. Несмотря на известный диктат монополий, тогда поддерживался здоровый градус общественной дискуссии. Было гораздо больше возможностей жить в рамках системы, не идя на сделку с совестью. Сегодня таких возможностей почти не осталось. Владычество одного-единственного поколения "шестидесятников", дорвавшихся до власти, приблизило капиталистическое общество к Оруэллу настолько, насколько не бывало с 50-х годов.
В легендарные "обкуренные" шестидесятые бессмысленный бунт молодежи провалился. Он привел к еще большему отупению. Не случайно именно тогда по планете прокатились первые "революции цветов": пародии на общественный прогресс, затеваемые исключительно ради мелкого предательства со стороны главных бунтовщиков. Само название - насмешка над здравым смыслом: ну какая может быть "бескровная революция"? Если захват власти, пожалуй, и можно осуществить бескровным путем, то революция - настоящая революция - льет потоки крови, властной рукой "перебирает людишек" в сто раз быстрее и безжалостней любого мифического тирана-диктатора.
"Революции цветов" были надругательством над человеческими качествами, над стремлением к правде и справедливости. Можно только приветствовать строгость, проявленную по отношению к "революционерам" Советским Союзом в 50-60-е годы.
Создавая сеть партизанских отрядов, мы, естественно, не призываем к очередной "бархатной революции", к этой филистерской мечте о безболезненной смене общественного строя, после которой, как по команде, каждому выдадут по 1000 евро и котирующийся на всех границах новый паспорт, шестеренки истории завертятся в наших интересах, работать для нас станут роботы, с улиц сами собой исчезнут автомобили и реклама и т. д. Партизаны не поддерживают такую «революцию» и смеются над ней, считая ее очевидным признаком того, как денежный тоталитаризм манипулирует сознанием.
Но что же тогда влечет нас и как на деле мы можем добиться уничтожения бесчеловечной системы?
На мой взгляд, мы должны активно включиться в процесс разложения капитализма и повернуть его себе на руку. Как советские диссиденты, мы должны копать под корень общественного строя, пользуясь при этом всеми возможными благами, которые он пока может нам предоставить.
Для какого-нибудь совкового шестидесятника не возникало нравственной проблемы оттого, что он брал у государства деньги и немалые привилегии, а взамен в лучшем случае показывал ему кукиш в кармане. За малым исключением советские диссиденты все как один выросли из самых активных апологетов режима, даже его крестоносцев.
До поры до времени они, в качестве детей высокопоставленных родителей, пользовались привилегиями, которые давала им система. Многие работали на благо социализма с разной долей искренности (впрочем, никогда не превышавшей 60-70 процентов). Это касается и высших партийных лидеров. Уже в 70-е годы они были социалистами лишь на словах, на деле же превратились в самых омерзительных реакционеров и мракобесов, с поповской ревностью талдычивших на своих полуподпольных сходках монетаристские заповеди. А ведь такой климат постоянного предательства поддерживался по отношению к гуманному и справедливому советскому государству! Почему же мы должны стесняться своего утилитарного отношения к антигуманной, несправедливой капиталистической системе? Мы обязаны принять модель поведения советских диссидентов и каждый по-своему, подручными средствами, на маленьких кухнях способствовать развалу капитализма, подрывать его устои. Именно расплодившиеся диссиденты, привившие свою модель поведения в общих чертах самым широким слоям общества, стали теми микроорганизмами, которые в конце концов победили "гидру коммунизма". Победило ее не ЦРУ, не угроза ядерной атаки и даже не моджахеды. Победили ее именно внутренние враги - диссиденты, - хотя бы потому, что не будь их, и никакого краха советской системы наверняка бы не произошло.
Вернемся к нашему изначальному сравнению капитализма со Змеем Горынычем. Эту гидру нельзя уничтожить, отрубая ей головы. История показывает: после того как отрублена одна голова, остальные только радуются ее исчезновению, начинают грести возросшие прибыли и становятся еще сильнее. Надо не бороться с государствами капитала в открытую, не объявлять войну Америке и т. д. (тем более что сегодня правят бал уже не государства-нации, а транснациональные корпорации), а разложить систему изнутри так, что рано или поздно она рухнет сама собой.
Создавая партизанские отряды, нацеленные на подрыв денежного тоталитаризма изнутри, на первых порах не стоит даже вслух декларировать радикальную антикапиталистическую программу. Еще раз повторю: уничтожение капитализма - наша конечная, не тактическая цель. Ей не следует бравировать впустую. Некоторые партизаны, поступая в отряд, даже могут о ней не догадываться.
На первом этапе своего существования партизанские отряды вполне органично вписываются в капиталистическое общество, несмотря на то, что они обособлены от него в культурном, экономическом и философском плане. Капитализм допускает разность мнений при единстве цели. Естественно, наши цели разнятся. Но об этом можно пока промолчать и скрыть наши различия, притаившись под маской "бесприбыльной организации" (в данную категорию на Западе входят также Церкви) или малого предприятия.
"Бесприбыльная организация" (non-profit organisation) - отличная вывеска для партизанского отряда. Она полностью соответствует его характеру, поскольку партизаны отрицают прибыль. Она же позволяет проводить в жизнь немало подрывных операций, которые в противном случае окажутся незаконными. Non-profit компания может существовать в рамках деловых отношений, при этом не выполняя по отношению к государству или параллельным, настоящим деловым структурам никаких обычных для здешнего общества обязанностей. Она, можно сказать, освобождена от оброка. Non-profit компания не платит налоги и может предоставлять бесплатные услуги отдельным категориям граждан. На практике любое пиратство, любой саботаж против денежного тоталитаризма удастся оправдать ссылкой на non-profit характер деятельности. Так, в партизанском отряде можно организовать свой кинотеатр, где крутить ворованные фильмы на DVD. На возможные претензии кинокомпаний и прочих дельцов следует оправдываться, кивая на non-profit и на отсутствие платы за вход.