– Ян, вы так человека до сердечного приступа доведете.
Господин немец явно проснулся не в лучшем расположении духа. Странно, обычно после такого крепкого сна просыпаешься полным сил. Может он просто тоже голодный?
– Лучше присоединяйтесь к нам, – улыбнулась я, – пока не остыло.
Господин немец завис на несколько секунд, а затем подарил мне ледяной взгляд и чопорно заявил:
– У меня нет времени. Я опаздываю на встречу.
И добавил, но уже Гене, который двумя руками пытался набить в рот побольше, используя последние свободные секунды:
– Быстрее поехали.
– Угу, – промычал в ответ несчастный водитель, с тоской поглядывая на вареники.
Я от такой черной неблагодарности аж воздухом подавилась. Невольно покосилась на часы. Куда он спешит? Наш Виталий Иванович уже давным-давно в самолете, мечтает о кисельных берегах.
– Куда вы так торопитесь? – мягко произнесла я, вставая со своего места. – Поужинайте с нами. Я вареники сама готовила.
Вопреки ожиданиям, немец снова проделал фокус с недовольным взглядом и сквозь зубы выдавил:
– Евгения, вам кто-нибудь говорил, что вы иногда бываете навязчивы. Я же объясняю, у меня совсем нет времени.
Слова его больно резанули по ушам, и обида захлестнула меня с головой. Что-что?! Может я ослышалась? Это я навязчивая? Зря… Ох, зря я тебя, фашиста проклятого, пожалела. Нужно было слабительное лить в компот. Сейчас бы до сих пор сидел бы в деревянном домике и размышлял о теории относительности.
– Может всё же того… за пулеметом… сгоняю? – услышала я неуверенный шепот деда Сени за спиной.
– Цыц, старый, – тут же одернула его бабка.
Странно, но их короткая перепалка, придала мне сил. Сделав морду кирпичом, с гордо поднятой головой, медленно подошла двери, рывком распахнула ее и зло выпалила:
– Может я и навязчивая, как вы выразились, господин Петерман. Да только вы знать не знаете, что такое элементарная вежливость и благодарность. Также у вас отсутствует напрочь чувство такта и уважения к старшим, в чьем доме вас гостеприимно приняли и пригласили за стол, – изящно махнула в сторону выхода. – Не смею больше вас задерживать.
Господин немец злобно сверкнул глазами и пулей вылетел из дома, а за ним и Гена, совсем забыв о том, что на нем до сих пор баб Валин парадный фартук с кружавчиками.
Я тяжело закрыла дверь и прислонилась к ней лбом, ощутив, что силы покинули. Казалось бы, все удалось. Я помешала им подписать контракт. Но отчего-то в душе остался неприятный осадок от поведения Петермана. А с другой стороны, чего я ожидала? Что великий и ужасный господин немец соизволит снизойти до нормально общения с простыми людьми? Может, поначалу ему и было со мной весело и забавно. Но это только поначалу.
В который раз убеждаюсь, что деньги портят людей. Сноб он. Самый натуральный сноб.
– Иди, внученька, покушай, – позвала баб Валя.
Я оторвалась от двери и уже без всякого аппетита посмотрела на стол.
– Что-то перехотелось, баб Валь. Я лучше пойду посуду помою.
Старики проводили меня грустными взглядами, но расспрашивать ни о чем не стали. За это я была им вдвойне благодарна, так как и сама не могла толком понять, почему так резко упало настроение.
Пока методично мыла посуду в тазике, пришла мысль, что я, как всегда, стараюсь думать о людях лучше, чем они есть на самом деле. Идеалистка, блин. Мне казалось, что я нащупала ту заветную струнку в душе Петермана, потянув за которую покажется человек, которого разглядела вчерашним вечером. А оказалось, что нельзя найти то, чего в природе не существует.
– Жень, к тебе, кажется, приехали, – раздался с веранды голос дед Сени. – Кажись, Василий Михайлович пожаловал.
Я выглянула в окно и, узнав знакомую Тойоту, устало вздохнула. Вот почему этот мужчина не понимает по-нормальному? Сказала же, дай подумать и остыть. Нет, в тот же вечер прискакал. Только еще разборок с ним не хватало для полного счастья.
Хлопнула входная дверь и на веранде послышался голос Луганского, который здоровался с дедами, а затем быстрые шаги по направлению к кухне.
– Жень, привет.
Я обернулась. Васек был как всегда при полном параде – в костюме и при галстуке. Видимо, весь день трудился на благо другого района.
– Привет, – нейтрально поздоровалась я.
Ругаться с ним совсем не хотелось. Поэтому я постаралась быть предельно вежливой. Узнала, хорошо ли прошел его день. Даже поужинать предложила. И все это стараясь не замечать, как наглые руки гладят по плечам и целуют в макушку.
– Я так по тебе соскучился, – прошептал он.
Как же, соскучился он! С утра не виделись. При воспоминании об утре руки стали усерднее тереть кастрюлю.