– А вы воевали? – пришла мне на ум странная догадка.
– Да что ты, внученька, – ответила баба Валя, – мы тогда еще детьми были лет по тринадцать- четырнадцать.
– Воевать не воевали, но партизанили мы знатно, – протянул мужчина, посмеиваясь. – Да, Валь?
Никогда не видела, чтобы пожилые дамы краснели как школьницы, опустив глазки.
– Было дело, – призналась она, – в отряд с Сеней вместе ходили.
– И в засаду нас всегда командир вместе отправлял, – добавил дед, подмигнув жене самым наглым образом.
Какие они все-таки классные! Смотрела на эту парочку и не понимала – разве можно любить друг друга всю жизнь? Насколько сильно должно быть чувство, чтобы она вот так, от одного его взгляда, краснела, скромно перебирая платочек? Судьба подарила им друг друга, но отняла возможность растить родных детей и внуков. И, как бы это ни было цинично с моей стороны, я считала – Господь всегда заставляет нас чем-то жертвовать во имя любви. Но в данном случае цена была слишком велика.
С такими странными мыслями я отправилась спать на пуховую перину. Заснула мгновенно, едва голова коснулась подушки, крепко и без сновидений.
На следующий день я проснулась ни свет ни заря абсолютно бодрой и полной энергии. Одним словом, жаворонок. На кухне баб Валя уже готовила нехитрый завтрак. Бросилась ей помогать, но меня отправили умываться.
Удобства были на улице, поэтому, скептически осмотрев летний душ, собралась с духом и включила воду. Быстро вымылась и, дрожащая от холода, вернулась в дом, где, к моей радости, на столе стояла большая кружка чаю. Надо приучить себя мыться с вечера. После полуденного солнцепека вода теплая, как парное молоко.
– Сеня, завтракать! – кликнула старушка мужа.
Дед Сеня появился в кухне уже полностью одетый и пахнущий суровым мужским парфюмом «Тройной одеколон». Это во сколько же они встают, чтобы все успеть?
– Доброе утро, – бодро поприветствовал меня он и с аппетитом принялся за яичницу на сале.
Смотрела-смотрела, с каким удовольствием он ее наяривает, и решила тоже поесть. Обычно не завтракаю. Привычка еще с детства. В нашем доме мама вставала позже всех. Поэтому на завтрак был традиционно кофе.
Яичница из домашних яиц – это нереально круто! Я, наверное, штуки четыре съела и поняла, что объелась. Глянула на часы. Блин! Уже выезжать пора. А я еще не одета.
Со скоростью реактивной ракеты побежала в свою комнату и рванула дверцу шкафа. М-м-да… Надеть было нечего. Все мятое. Вчерашнюю блузку с юбкой я на вешалке отдельно везла. Посмотрела на свои любимые голубые джинсы со стразиками и решительно взяла их с полки.
Ну, что ж, Василий Михайлович, придется вам сегодня любоваться на неформально обтянутую попу экономиста. Футболку выбрала самую скромную, что была в моем гардеробе. Благо, она была синтетическая и не помялась. Быстро нацепила все это безобразие и собрала волосы в высокий хвост. Мимолетный взгляд в зеркало. Без косметики и в джинсах я выглядела лет на пятнадцать.
– Николавна! – послышалось с кухни, – опоздаем!
Пулей вылетела из комнаты и поняла, что с утра еще не видела свою кошку.
– Баб Валь, а где Мурка?! Что-то я ее не видела во дворе.
– Потому и не видела, что всю ночь под моим боком спала, морда наглая, – ответила бабушка, – Видно, чует, кто теперь ее кормить будет.
Заглянула в кухню и обнаружила Мурку, которая, не отвлекаясь по пустякам, уплетала козье молоко. Я так и ахнула:
– Она кроме «Вискаса» ничего не ест!
– Это у тебя не ест, – ехидно заметил дед Сеня, – а у нас все есть будет.
Возмутиться не успела. Меня утащили на улицу.
На работе меня ждала подстава от Васька. Что б ему икалось! Решил собрать совещание по поводу формирования полугодового бюджета. Сегодня! А меня кто-то предупредил? Я даже морально подготовиться не успела, не говоря уже о необходимой документации.
– Через полчаса в кабинете Василия Михайловича, – сообщила Тамара Сергеевна, неодобрительно поглядывая на мой наряд.
Ханжа старая! Вчера дед Сеня поведал, почему эта змея меня невзлюбила. На место экономиста дочку свою хотела пристроить, чтоб начальника в зятья заграбастать. А тут я нарисовалась. Вся такая стильная, красивая и с характером.
В коридоре встретилась с Еленой Васильевной.
– Привет, – поздоровалась я. – На совещании будешь?
– Чего я там не видела? – фыркнула главбух, – меня эти ваши производственные проблемы не касаются.
Я удивленно округлила глаза, но комментировать ее слова не решилась. Странно: обычно главбух на любом предприятии – это второе лицо после руководителя. А Лена ведет себя так, словно ей все до лампочки. А может так оно и есть? И тут я подумала, что директору очень несладко приходится, когда твой главбух не в твоей команде, а фактически шпионит для Яна Петермана. Ведь другой причины пребывания Елены Васильевны в этом захолустье просто не наблюдалось.