Хотелось ли мне, чтобы Ян меня поцеловал? Очень. Так хотелось, что даже стало стыдно перед самой собой.
Словно завороженная наблюдаю, как Ян склоняется ниже. Чувствую тепло его дыхания на своих губах, прикрываю глаза. Тело охватывает восхитительное чувство томления пополам с предвкушением и… ничего не происходит.
Удивленно распахиваю глаза, и в тот же момент Петерман меня отпускает и делает шаг назад.
– Ян?
Молчит и прячет взгляд. Берет свой портфель и бормочет под нос:
– Ты хотела пораньше… пока…
Это было реальное бегство. И пока я в полном ауте хлопала глазами, пыталась осознать всю степень своего унижения, эта зараза белобрысая скрылась за поворотом.
Это что же получается. Я его хочу, а он меня нет! Это как так?
Что бы сделала любая нормальная девушка на моем месте? Поехала домой рыдать в подушку и выть на луну от неразделенной любви? Напилась с горя и в поисках утешения отправилась бы за приключениями? Но я не любая и сейчас не сильно нормальная. И вопреки логике и здравому смыслу, доконаю эту подлую немецкую морду до заикания, пока он меня либо в открытую пошлет, либо сделает предложение руки и сердца.
Вот с таким вот воинственным настроем я поспешила вслед за Петерманом.
– Николавна! Ты куда?! – крикнул мне вслед дед Сеня, закончивший все свои дела. – А домой?!
– Без меня.
Дед только пожал плечами и пошел искать Гену.
Ярость клокотала внутри меня, как лава в жерле вулкана. Кажется, чуть тронь – и стану извергаться. Влетела в приемную подобно огненной фурии. Сорвала с себя пальто, небрежно забросила в шкаф и зло посмотрела на прилизанную и ухоженную Татьяну, которая с деловитым видом несла начальнику чашечку кофе.
– Стоять! – рыкнула я.
Женщина чуть не опрокинула кофе и в недоумении выгнула идеально выщипанную бровь.
– Я сама.
Забрала чуть дрожащими от волнения руками чашку и под насмешливым взглядом секретарши пошла доводить до бешенства очередного директора.
Ян уже сидел за столом и внимательно изучал оставленные мной показатели, периодически делая на полях пометки. Невольно залюбовалась им. И не потому, что красивый. Просто какой-то теплый и родной, даже под маской делового безразличия.
За то время, что мы бок о бок проводим на работе и дома, я успела настолько привыкнуть к Яну, что уже не смогу представить свое существование без его негромкого спокойного голоса, внимательного леденящего взгляда. Пожалуй, сейчас уже можно признать правду – я вернулась из-за него. Где-то в глубине мозга поселилась догадка, что все, что он делает, только ради меня. В моих глазах отказ от денег, положения и власти – это реальный поступок, достойный настоящего мужчины, который понимает, что нет смысла ни в первом, ни во втором, ни в третьем, если рядом нет любимой женщины. И пусть я в своих приторно-розовых мечтаниях возвела его на пьедестал рыцарства. Главное – первый раз в жизни я была готова рискнуть своей гордостью, чтобы преодолеть барьер предубеждений, разделяющий нас. А иначе, зачем бы он стал от меня бегать?
– Женя? – удивился блондинчик, отрывая взгляд от документов.
К слову, отвлекся он от них, только когда я поставила перед его директорским носом чашку с кофе.
– А ты кого ждал? – улыбнулась я и присела на краешек стола, всем видом давая понять, что никуда не собираюсь уходить.
Закинула ногу на ногу, с чисто женским удовлетворением наблюдая, как мужчина честно пытается не пялиться на мои, прикрытые только тонким капроном колготок коленки, но глаза, то и дело останавливаются на них.
– Ты же домой собиралась, – недовольным тоном заметил он.
– Передумала.
Повисла пауза, на протяжении которой мы напряженно играли в гляделки. Пока наконец немец не отмер и, взъерошив на голове тщательно прилизанные вихры одним движением, не выдал:
– Жень, я совсем не тот, кто тебе нужен. Ты достойна лучшего.
Если где-то по близости взорвалась бы бомба, я, наверное, удивилась меньше. С каких пор Ян страдает комплексом неполноценности? Может Эльза при разводе у него не только деньги, но и кое-что более ценное забрала?
Видимо, мое лицо было слишком красноречивым, потому что Ян отвел взгляд.
– Прости. Прости меня за то недостойное предложение. Я уже тогда понимал, что ты откажешься. Просто хотел убедить самого себя… Вернуться домой и забыть, зная, что ничего нельзя изменить… Не смог, – он говорил тихим, как всегда спокойным голосом, глядя мимо моего плеча в окно. – В один момент понял, что задыхаюсь… И обстоятельства так сложились…