– Ути моя лапочка. Не кормят, не любят, не жалеют, – просюсюкала она и подхватила Мурку на руки.
Что ни говори, а любила мама животных. Дома у нее был целый зверинец, состоящий из кота, хомяка и кролика. Ах, нет! Забыла черепашку. Маман нашла ее на даче с надломленным панцирем и вместо того, чтобы сдать в зоопарк, оставила у себя, доведя моего слабонервного папочку до нервного тика. К слову, если бы не папа, а точнее его железная воля, то кот у них жил бы не один, а штук десять, это точно.
– Так почему трубку не берешь? – повторила вопрос мама, пристально осматривая одну единственную комнату моего скромного жилища.
Осмотрела, не обнаружила постороннего присутствия, горестно вздохнула и присела на диван с идеально разглаженным покрывалом. Мурка внаглую устроилась у родительницы на коленях и заурчала.
– На бесшумный поставила и забыла переключить, – отозвалась я и продолжила свои нехитрые сборы.
– А я-то уж подумала…. – начала она.
– И обрадовалась… – продолжила я.
– И какой облом! – закончила она.
Помимо любви к животным, была у моей дражайшей мамули еще одна фобия. Она хотела выдать меня замуж и понянчить внучков. Я же ее желаниям отчаянно сопротивлялась, но это не мешало ей постоянно «подыскивать» мне парней через своих многочисленных знакомых. Папочка пытался мягко отстоять свободу дочери, но мама показала ему свой грозный кулачок, и он решил не лезть в бабские дела. Последним тревожным звонком для родительницы стало бракосочетание моей младшей сестры – Лины. И больше всего в этой ситуации раздражало то, что матери невозможно объяснить, что двадцать пять – это еще не старость. А вот Линка, выскочив в свои восемнадцать за Владика, уже пожалела, что обременила себя кольцами брака. Ведь сразу после того, как прозвучал Мендельсон, закончился конфетно-букетный период и жизнь превратилась в рутину.
– Ты куда-то собираешься? – наконец, маман заметила у порога спортивную сумку с вещами.
– Да. Мне предложили работу в районе. Сегодня уезжаю, – ровно ответила я, заведомо зная, что мама будет недовольна.
– А почему не сказала?
– Там еще все неизвестно. Испытательный срок два месяца. Собиралась зайти перед отъездом. Папы еще нет дома?
Маман покачала головой.
– Будет к вечеру.
– Значит, не успею…, – вздохнула я и пошла в комнату складывать ноутбук в сумку.
Мама устроилась в стареньком кресле в обнимку с Муркой и, не отрывая от меня взгляда, поинтересовалась:
– И что за работа?
– Да как обычно. Поля, коровы, цифры…, – ответила я, сворачивая шнур.
Маман грустно вздохнула, словно не решаясь о чем-то спросить, но все же не удержалась:
– Дочь, ты, конечно же, большая уже, и сама принимаешь решения, но ты уверена?
Я обернулась. Мамины большие голубые глаза смотрели беспокойно. И я поняла, что она решила заладить старую пластинку.
– Ты о чем? – притворилась, будто не понимаю.
– О Косте.
Так и знала! Вот, что ей неймётся. Есть у ее одной подруги сынок по имени Костя. И как-то однажды, конечно, «совершенно случайно», эта самая подруга привела к нам в дом своего дражайшего сыночка. Слово за слово, и стал он ко мне клеиться. Но мы девушки скромные, примерные, думаем только о работе… Если бы не мать сводница! И как-то так получилось, что я уже с Костиком на свидание иду. Мальчик оказался весь из себя отличник. И умный, и красивый, и при собственной жилплощади. Только не мой. Как я ни старалась умом понять, что такие хорошие парни на дороге не валяются и «надо брать», а упрямое сердце не хотело отвечать ему взаимностью. Костик же витал в облаках любви. Раз десять в день позвонит, завалит розовыми посланиями, надарит цветов. А меня бесит! Не мое все это. Ненавижу всю эту слюнявую дребедень. Каюсь, поступила с ним как последняя стерва. Бросила даже без объяснений. Но смотреть в эти преданные глаза со щенячьим обожанием было выше моих сил.
– А что с ним? – равнодушно отозвалась я.
– Страдает.
– М-м-м, – только и могла промычать в ответ.
Всё, кажется, ничего не забыла. Воду и газ перекрыла. Все приборы отключила, кроме холодильника. Проверила документы – на месте. Осталось только Мурку погрузить в переноску. Бросила взгляд на маму. Она расстроенно опустила свою кудрявую голову.
– Ма, ты прости, – я присела рядом с ней и приобняла за плечи, – но так будет лучше, для него в первую очередь. Слишком он для меня правильный, понимаешь?
Судя по ее рассеянному взгляду – не понимает.
– Он весь такой правильный, красивый, заботливый. Душит меня его забота. Раздражает его правильность. Помнишь, папа однажды сказал, что мужик мне нужен такой, чтоб в кулаке держал и рыпнуться не могла. Так вот Костик не удержит. И он страдать будет и я маяться.