– Наверное, ты его плохо знаешь. Мне он показался совершенно другим, – возразила я и сложила руки на груди.
– Жень, я знаю его очень давно, и поверь, внешность обманчива. Ян крайне неоднозначен в своих поступках.
Я на этот поучительный тон только пожала плечами, откусила кусочек огурца со словами:
– Вот видишь. Ты сам себе противоречишь. То он не меняет решений, то он неоднозначен.
Луганский открыл рот, чтобы возразить, но я его опередила:
– И вообще-то мы говорили не о Петермане. Его драгоценная персона меня заботит в последнюю очередь. Ты можешь внятно объяснить, почему решил досрочно уволиться?
Луганский несколько мгновений смотрел, не отрываясь. И от этого сердце тревожно ёкнуло. Не нравятся мне его эти хождения вокруг да около. Будто заранее знает, что мне не понравится ответ.
– Мне предложили работу здесь.
– Здесь? – удивилась я. – Что-то не припомню в Хаве хоть одно нормальное предприятие.
– В администрации, – сухо выдавил Васек. – Пост главы района.
В комнате повисло молчание. До меня как-то не сразу дошло, что это означает, и я даже смогла выдавить из себя какое-то подобие улыбки.
– Поздравляю.
– Спасибо.
Два ничего не значащих слова, словно бритва ножа рубанули по нервам. В голове начали складываться события последних недель.
– Вот значит, чем ты занимался всё это время? Уже вникаешь в дела? – бесцветным голосом поинтересовалась я.
– Вникаю. Сама понимаешь, просто так подобные должности не сваливаются на простых смертных. Вот и кручусь как белка в колесе.
Я сглотнула ком, так некстати образовавшийся в горле.
– Наверняка кто-то поспособствовал?
Луганский увиливать не стал.
– Виталий Иванович порекомендовал.
Больше мне не нужно было ничего слушать. Я всё осознала. И до того стало обидно и противно, что предательские слезы зажгли глаза, а горло сдавило мучительным спазмом. Стараясь скрыть свою реакцию, опустила голову и прикрыла лицо ладонью.
– Ты же понимаешь, что я не мог отказаться от такого предложения, – с некоторой долей самодовольства продолжил мужчина. – Ты возглавишь экономический отдел. До работы тут пять минут езды. Администрацию видно прямо из окна.
Я его едва слушала, стараясь всеми силами подавить непрошенные эмоции.
– Правда, здорово? Я всё предусмотрел.
Я подняла на него глаза и улыбка, полная превосходства, слетела с его лица.
– Значит всё время, что я пахала, как проклятая, ты тут всё «предусматривал»? Еще черт знает когда ты уже решил сюда переехать и ничего мне не сказал? Почему?
Луганский явно не ожидал такой реакции и даже слегка опешил, видимо, не зная, как подобрать слова. И не нашел ничего лучшего как заявить:
– Так было нужно.
Я подорвалась со стула, как разгневанная фурия.
– Кому нужно? Тебе? А у меня ты не забыл спросить – нужна ли мне эта твоя администрация? Да я всей своей душой ненавижу чиновников!
Я заметалась по комнате, а Васек предпринял очередную попытку меня успокоить.
– Жень, успокойся и послушай. Коллектив здесь хороший, душевный. Рабочий день до пяти. И зарплата более чем достойная.
– Зарплата?! – взвизгнула я. – Да что вы, совсем что ли на своих деньгах помешались! Не хочу я! Понимаешь? Я столько души вложила в колхоз. А ты предлагаешь все бросить.
– Жень! – мужчина ухватил меня за плечи и посмотрел в глаза. – Хватит жить мечтами. Нет больше нашего колхоза. Купил его Виталий Иванович с потрохами.
– Нет, не купил. Еще не все потеряно, – упрямо возразила.
– Да он столько бабла вбухал на откаты, что ни за что не отступится.
И такая злость на меня накатила от этого замечания, что я с силой оттолкнула он себя Луганского и гневно воскликнула:
– И ты, значит, ему продался! За пост главы. Не ожидала от тебя, Вась. Только не от тебя.
Резко развернулась и пошла в комнату.
– Жень? Ты куда?
– Домой, – холодно отрезала я.
Добралась до постели, где еще недавно плавилась в теплых и страстных объятиях. Натянула шорты, носки. Кепка так и не нашлась. Да и пес с ней! Хотелось побыстрее убраться из этой квартиры. Мне нужен был перерыв. Разобраться в себе и всей той ситуации, чтобы понять, чего на самом деле хочу.
– Останься, – стал упрашивать Васек. – Давай все обсудим как взрослые люди.
Я сделала три глубоких вздоха, всеми силами стараясь не сорваться на возмущенный рык, и решительно направилась к входной двери, где у порога небрежно валялись мои пыльные кроссовки.
– Мне нужно подумать, – уже более спокойно произнесла я. – Не дави на меня, Вась.
Он молча смотрел, как я натягиваю кроссовки, бросаю мимолетный взгляд на часы и с невозмутимым видом открыл дверь.