В коридоре послышались шаги. Луганский шел в свой кабинет.
Не долго думая, схватила все свое добро и помчалась на звук его шагов. Тайфуном влетела в приемную, хлопнув дверью так, что бедная баклажаниха поперхнулась трубочкой со сгущенкой, что в тот момент смаковала. Она попыталась запить сладкий кусочек чаем, но кружка выскользнула из пальцев, и чай разлился по документам. Суда по всему очень важным документам. Потому как секретарша едва проглотив, ставший комом кусок, с выпученными глазами начала носиться по приемной в поисках чистой тряпки. Я всегда говорила - нечего есть за рабочим столом!
- Тамара Сергеевна! - рявкнула я, приказным тоном, - Срочно вызовете уборщицу. В моем кабинете штукатурка обвалилась. Там срочно нужно навести порядок.
Секретарша замерла и, удивленно хлопнув глазами, поведала:
- В отпуске она. На две недели.
- Ла-а-адно, - милостиво протянула я, хотя в душе уже начинало разгораться пламя бешенства, - Тогда кто за нее?
Баклажаниха состроила удивленное лицо и помахала документами, те которые отчаянно спасала, словно ей стало вмиг жарко.
- Не знаю. Еще не нашли замену.
- Пипец.
Это самое цензурное, что нашлось в моем лексиконе, в ответ на данное заявление. Хотя постойте-ка!
- А что это у вас за документы, Тамара Сергеевна?
Знаю, что со стороны это выглядело очень грубо и некрасиво. Но я была уже на второй стадии озверения. Поэтому приличия были уже до лампочки. Выхватила документы у не успевшей вовремя среагировать тетки и прочитала вслух:
- На время очередного отпуска возложить обязанности с доплатой за совмещение на секретаря-референта.
Кровожадно улыбнулась и посмотрела на секретаршу. Та побледнела и даже позеленела. Просекла, что со мной лучше не шутить.
- А вы значит еще не в курсе? - с убийственной сладостью в голосе спросила я, - Не ознакомлены с приказом?
Тамара Сергеевна радостно закивала.
- Притом, что вы значитесь как исполнитель данного документа, - тоном, которым допрашивают преступников, проговорила я.
Глазки у баклажанихи забегали как тараканы на кухне, когда ночью свет включишь. Она явно пыталась найти себе достойную отмазку.
- А я не могу! Да! Мне Василий Михайлович поручении дал. Важное, - нашлась она.
Я стала медленно доходить до третьей стадии озверения. Обычно, на пятой я начинаю кого-то убивать на самом деле.
- Тамара Сергеевна! - послушался бас Луганского из кабинета, - Кофе!
Секретарша поспешила к начальству. Я вслед за ней. Ну, уж нет! На этот раз эта мымра не отвертится.
Сразу как-то забылось решение держаться от Луганского подальше. А что я такого ему сделала? Ну, подумаешь не поехала с ним утром? Так он должен еще спасибо сказать. Нервы ему сберегла...оставшиеся.
Похоже, Васек считал иначе. Один взгляд в мою строну, и директорский правый глаз стал заметно дергаться.
- Доброе утро, Василий Михайлович! - жизнерадостно пропела я, и смело шагнула в кабинет, обустраивая себе рабочее место на сегодняшний день за столом заседаний.
Он ничего не ответил. Видимо дар речи от моей неописуемой наглости у него пропал вовсе. Я же, ничуть не стесняясь, разложила документы и стала подключать ноутбук.
- Евгения Николаевна, могу я поинтересоваться, что вы делаете? - не вынесла душа поэта.
- Как что? Работать собираюсь, - с совершенно невинным видом сообщила я.
В тот момент я не смотрела на директора - слишком была увлечена обустройством, но отчетливо услышала, как он тихо матюкнулся себе под нос.
- У вас имеется прекрасный кабинет, - решил напомнить он мне.
Буд-то я сама этого не знаю. Обернулась, уперла руки в боки и вызовом посмотрела на Васька.
- На данный момент у меня имеется кабинет с обвалившимся потолком. И потолок, как вы понимаете, ровным слоем покрыл все горизонтальные плоскости в моем кабинете. Работать там невозможно!
Если Луганского можно было довести еще больше, то, похоже, я справилась на "отлично". Судя по перекошенной физиономии директора, видеть в своем кабинете он меня жаждал не больше чем я его.
- Так почему вы не пойдете в бухгалтерию? Там есть свободный стол.
Я хищно улыбнулась. И поскольку кроме нас двоих в кабинете никого не было, решила обнаглеть до крайности.
- Там работать совершенно неудобно. Темно, жарко и шумно.
Васек завис ненадолго после этих слов и несколько раз, глубоко вздохнув, спросил:
- Так вызовите уборщицу, и пусть она уберется в вашем кабинете.
Уф, думала - он уже никогда этого не скажет.
- В отпуске она, - поспешила ответить я.
Директор, медленно не сводя с меня злобного взгляда, открыл пачку с сигаретами и резким движением руки отбросил ее в сторону. Да так, что она перелетела через стол и шлепнулась на пол. Никто из нас не шелохнулся ее поднять.
- А кто ее заменяет? - почти выплюнул слова Васек и закурил.
И куда только делись его джентельменские манеры. До этого он старался не курить при мне.
- Тамара Сергеевна, - с радостью ответила я и по-королевски расселась на стуле, положив ногу на ногу.
Тут в кабинет вплыла выше упомянутая особа с чашечкой кофе для директора. Мне, разумеется, никто бодрящего напитка не предложил. Ну да ладно мы не обидчивые, когда вершиться правосудие.
Баклажаниха подозрительно посмотрела на светящуюся, как новогодняя елка, меня и упрямо поджала губы.
- Тамара Сергеевна, - любезно обратился к ней Луганский, - Вы еще не закончили подготовку к банкету?
Что? Какой банкет? И почему я не знаю?
- Нет, - покачала головой она, - Мне придется отлучиться, что бы все перепроверить в ресторане. Вы же сказали, что все должно быть на высшем уровне. Еще придется съездить на рынок за фруктами и прочими мелочами.
- Позвоните Василичу. Он отвезет.
Баклажаниха бросила на меня победный взгляд и уплыла восвояси. Я вот сейчас чего-то не поняла? Меня только что кинули? Перевела вопросительный взгляд на Васька, чувствуя как градус бешенства в моей крови начинает подниматься к отметке максимум.
- А как же мой кабинет?
Лицо Луганского стало совершенно непроницаемо. Он сложил руки на груди и заявил:
- Придется вам Евгения Николаевна закатать рукава вашей очаровательной блузки и прибраться там самой. Тамар Сергеевна покажет, где находятся все необходимые орудия труда.
Сказать, что это был удар ниже пояса не сказать ничего! Я открыла рот, что бы разразиться гневной тирадой, но Луганский предупреждающе покачал головой.
- Вы же не хотите, то бы наши с вами коллеги подумали, что я как-то по-особенному к вам отношусь? Сплетен потом не оберешься. Или вы поменяли свою позицию?
Сказал и хмуро уставился на меня. Он что ждет, будто я сейчас кинусь ему на шею с признаниями в вечной любви? Все! Я дошла до пятой стадии...
- Козел, - сказала я ему в глаза и круто развернувшись, пошла на выход из кабинета.
- Стерва, - послышался тихий ответ.
Оборачиваться не стала. Боялась, что не сдержусь и проделаю плешь в его густой шевелюре. Лишние эмоции сейчас ни к чему. Пойду. Приберусь в кабинете. Заодно подумаю, как лучше всего поставить на место эту самоуверенную сволочь. Ничего. Труд способствует активной мозговой деятельности. Дорогой, ты даже не знаешь насколько я стерва.
Баклажаниха выдала мне орудия труда с самодовольным выражением лица. Я про себя тихонько рыкнула и дала торжественную клятву, что расквитаюсь с этой гадиной, при первой же возможности. Пока первоочередной целью был Луганский, отвлекаться по пустякам я не хотела.
Молча взяла ведро, тряпку, швабру и веник. Оттащила все это добро в свой кабинет. Оценила фронт работы и решила переодеться в старенький халатик уборщицы. Идея, внезапно пришедшая в голову, приподняла настроение. Я хищно улыбнулась и, прихватив халатик, отправилась прямиком в кабинет к своему начальству. Пока полномасштабная месть еще в разработке, можно мелко напакостить. Сделать себе приятное.
В приемной было пусто. Видимо Тамара Сергеевна уже свалила в ресторан. Отличненько!
Васек был один. Он стоял у окна с снова нервно курил сигарету, время от времени сбрасывая пепел в стеклянную пепельницу. Вид у него был недовольный. Впрочем, к этой особенности конкретно этого мужчины я стала привыкать.
- Жень? - он удивленно вскинул брови, увидев меня в дверях.
Лицо Васька в одно мгновение преобразилось из удивленного в виноватое, стоило ему заприметить в моих руках халатик уборщицы. Жалеет. Так ему и надо.
- Вы не возражаете, если я тут переоденусь? - старясь говорить, как можно нейтральнее спросила я.
Не дожидаясь ответа, решительно шагнула в кабинет и пересекла его по диагонали, добравшись до двери в смежную комнату, которая была чем-то вроде архива. Только я положила руку на ручку, как услышала:
- Возражаю.
Ах так! Получи фашист гранату!
- Хорошо, - улыбнулась я, оборачиваясь, - Я думаю, Андрей не будет против, если я переоденусь у него.