Луганский как-то странно, я бы даже сказала, враждебно посмотрел на меня и взбешенно прорычал:
- С какого перепугу я вообще должен что-то делать?! Итак, вывернулся на изнанку, что бы его переубедить. Или ты думаешь - я его первый год отговариваю? Не хочу больше! Достало!
И с этими словами хлопнул дверью так, что стекла задребезжали. И это в "Тайоте"! В японских машинах по определению ничего не может дребезжать. Совсем мы ее избили бедную. Сначала я. Теперь хозяин.
Я следом выбралась из машины. Васек пикнул сигналкой и, извинившись, пошел к небольшой группе мужчин, что бы поздороваться.
- Чего это он такой злой? - раздался рядом Андрюхин голос.
Я обернулась и пожала плечами.
- Довела ты Женька мужика, - хихикнул друг, - Ему выпить нужно, что б расслабиться.
- Ага, спирта ему авиационного налей, что заодно мозг прочистить, - поддакнула я, - Глядишь из обезьяны с человека превратится.
- Ох, Женька, - засмеялся юрист и взяв меня под руку потащил к входу.
Внезапно смех его оборвался, а шаг убавился. Я недоуменно проследила за его взглядом и понимающе вздохнула. В центре группы мужчин в обнимку с Петерманом стояла Елена Васильевна.
Сегодня она была необычайно хороша. В длинных черных брюках, которые ее невероятно стройнили, на шпильке, в декольтированной малиновой блузке. Вся улыбчивая, веселая. От нее так и веяло какой-то особенной положительной энергией. Понимала я Андрюху. Грех в такую не влюбиться.
Скосила оценивающий и чуточку гордый взгляд на юриста. А мы тоже не лыком шиты. Вот! Только бы он все сам не испортил. А судя по его предыдущим амурным "делам" ... Лучше промолчу.
- Ты только не робей, - шепнула Андрюхе и взяла его под руку, нацепив на лицо загадочную улыбку.
Почему загадочную? Да потому, что пока я еще не поняла, каким образом буду спасать все наше колхозное достояние. Поэтому не исключен тот вариант, что придется, немного пофлиртовать с нашим дорогим фрицем, дабы втереться в доверие.
Кстати о фрице? Что-то он не весел. Мучается угрызениями совести? У-у-у сволочь. Так ему и надо. Я, конечно, могла понять мотивы его поступков, но симпатии от этого к нему не прибавлялось. Может у меня предвзятое мнение по поводу успешных и состоятельных мужчин? Не люблю их - это правда. Холеные, лощеные слизняки! Правда, Петерман не выглядел холеным. Он вообще мало походил на магната, который свершает судьбы сельских колхозов... Все равно не нравиться! Вот Луганский - это совсем другое дело. Приятное исключение из правил.
Перевела взгляд на своего любимого директора. Он о чем-то разговаривал с главой района и фальшиво улыбался ему в ответ. Его мне было искренне жаль. Несмотря на весь мой упертый характер, должна была признать, что Васек стал мне по-настоящему дорог. Не знаю, ждет ли нас какое-либо будущее, но сейчас я была твердо уверена, что в трудную минуту не брошу и помогу. Даже против его воли.
Не одобрит Луганский мои героические порывы. Будет ревновать и беситься. Это может стать настоящим испытанием для наших отношений. Но возможно, все, что не делается - все к лучшему. Нужно начинать учиться доверять друг другу. В конце концов, пара поцелуев и свидание это даже шаг вперед - это четверть шага.
Пока я размышляла, мы с Андреем дошли до центрального входа. Друг галантно распахнул передо мной дверь. Я поймала на себе мимолетный полный беспокойства взгляд Луганского, и смело шагнула внутрь, подарив Андрею благодарную улыбку.
Глава 9
Сказать, что я была собой довольна это ничего не сказать. Я была собой невероятно горда. Самодовольство так и перло из ушей, пока смотрела, как мило воркуют мои подопечные голубки во время медленного танца. Чуть не прослезилась ей богу. А ведь еле выгнала юриста из-за столика. Весь новый ботинок ему испинала, пока он наконец-таки собрался с духом.
Нужно заметить, что пара из них вышла колоритная. Она на каблуках, на полголовы выше его. Он в белой рубашке, на пол туловища тоньше ее. Век бы любовалась.
Сижу, потягиваю из бокала красное вино и замечаю, что за мной уже довольно долгое время пристально наблюдают сразу две пары глаз. Одна естественно принадлежит Луганскому, который слегка подвыпив, бдит, свою законную добычу. Не дай бог, кто позариться. А второй, как ни странно исходил от нашего глубокоуважаемого немца. Вот тут-то меня и стало распирать любопытство.
Зал нашего колхозного ресторана не отличался оригинальностью. Стены обитые белым пластиком, офисный подвесной потолок, дешевый линолеум. И все это в "великолепии" искусственных цветов, которые у меня всегда почему-то ассоциируются с кладбищем. Наверняка тут весь цвет сельской интеллигенции и свадьбы справляют и похороны. Одна роскошь - новенькие столики, которые стоят в шахматном порядке по всему залу, благо размеры позволяют. И поскольку столик, где сидело руководство, стоял ко мне боком, то незаметно понаблюдать за Петерманом и оценить степень его заинтересованности не получилось бы.
Так я и сидела, ерзая на стуле от этих взглядов, пока не вернулся Андрей на пару с Еленой Васильевной.
- Жень ты не против махнуться местами? - жизнерадостно спросила Лена, - Они там все по коров да про поля с тракторами. Скукотень.
И наклонившись, шепнула уже на ухо:
- Очень надо.
Я перевела взгляд на юриста. Тот чуть заметно кивнул. Решил сплавить меня поближе к Ваську. Раз так. Чего не сделаешь для друзей.
- Да ты что?! - воскликнула я, - Про поля, и без меня? Давай. Только сама объясни своему дядюшке, а то неудобно как-то.
И увела меня Лена под белы рученьки прямо в лапы басурману нерусскому. Усладила на почетное место между хмурым Луганским и слегка удивленным Петерманом, что-то прощебетала типа "ценные кадры должны сидеть поближе к начальству" и упорхнула за свой столик, где счастливый Андрей наливал ей в не тронутый мною бокал белого вина.
В следующую секунду все мужчины за столиком повернули головы в мою сторону. Кто-то смотрел с любопытством, кто-то с интересом, а кое-кто тихо зверел... Ой, чего-то стремно так стало. Вот почему я сначала делаю, а потом думаю? Скромно разгладила несуществующие складки на юбке и, придав лицу самое невинное выражение, сказала:
- А что я? Я ничего, - и глаза честные-честные, - Надо же помогать коллегам налаживать...
Быстрый взгляд в сторону сладкой парочки - они уже сидят к друг дружке близко-близко и перешептываются.
- Межличностные контакты, - с запозданием выдавила я.
Повернула голову в Васькову сторону. Тот поостыл, но все равно радушия на его суровой морде не выявилось. Все в общем как всегда. Права я была насчет авиационного спирта.
- Евгения Николаевна безмерно рад, - сладким голосом протянул глава района, - Разбавите нашу суровую компанию.
Я чего-то не поняла? Откуда этот тип знает меня? Сама, как ни силилась, хоть убейте, не могла вспомнить ни его имени, ни его фамилии. Выручил Петерман.
- Полностью с вами согласен, Виталий Иванович, - равнодушно заметил он, и, решив поухаживать за дамой, налил мне в стакан какого-то сока.
Фу! Что за противное имя Виталий. На моей памяти все Виталики либо алкаши конченые, либо придурки каких поискать надо. На вид глава не попадал не под одну категорию. Высокий, стройный и элегантном темно-синем костюме. На вид ему было лет пятьдесят пять. Моложавый. С благородной проседью на висках. В молодости наверняка не одно сердце разбил. Встретилась с его голубыми чуть насмешливыми глазами. И меня словно током ударило. Неприятный взгляд. Цепкий, колкий, изучающий с расчетливым интересом. Его тонкие губы изогнулись в легкой улыбке.
С трудом выдавила улыбку в ответ, и отпустила глаза на тарелку, которая была совершенно пуста. Так-так, не порядок. Я когда нервничаю - всегда ем.
Подцепила вилкой аппетитную на вид отбивную, отрезала кусочек, положила в рот, прикрыв глаза в предвкушении и... Это что за старую колошу они на стол подали вместо молодого поросенка? Это же есть невозможно. Ощущение будто жуешь кусок старой резины. Я конечно не великий кулинар, но готовила вполне прилично, что бы понять какой невероятный "талант" должен быть у повара, что бы сотворить вот это.
Васек видимо заметил мою кислую мину и, наклонившись ко мне, прошептал:
- Попробуй вот тот салатик. Он вполне съедобен.
- Сам проверял? - подозрительно прищурилась я.
- Естественно.
Он подал мне салатницу и подержал ее, пока я накладывала себе порцию. Вернее две порции. Все равно есть тут больше нечего. Возмущению моему не было предела. И это единственный ресторан на селе. Да у хачика на трассе в сто раз вкуснее кормят. Позорище!
- И куда только администрация смотрит? - пробормотала я себе под нос.