- Не заставлю, - заверила я.
За него Луганский уже все перетаскал. А вот за вареньем в подвал все же пришлось Гене слазить. Детина он рослый и не один раз приложился затылком о притолоку, пока лазил. Зато выбрался с довольной моськой.
- Ничего, что я малиновое взял?
Как я и предполагала - стоило немцу опуститься на диван и положить голову на подушечку, как объятия Морфея унесли его в далекие дали. Он теперь потерян для общества, а точнее для Виталия Ивановича вплоть до самого вечера. С минуту просто стояла и смотрела на улыбающегося во сне начальника, размышляя о том, как мало человеку для счастья надо. Всего-то две капельки снотворного, а счастливы и я и Петерман. Каюсь, была у меня подленькая мысль, подлить ему в компот Пургена, что бы из нашего уличного "домика" выполз только к ночи, но пожалела. Вот такие мы женщины загадочные.
Тихонько вздохнула и, взяв плед, накрыла немца, так что б один нос его длиннющий торчал. Глядишь, пригреется и всю ночь проспит. Спи соколик. Спи.
Глава 13.
Пока господин немец спал и видел чудесные сны, я, что бы отвлечься от неприятных дум, решила занять руки полезным делом, а заодно и подключить Генадия.
Чай - это хорошее дело, но время уже перевалило за обед, а в холодильнике шаром покати. Тоскливо прошлась по содержимому морозилки. Мяса нет. Печалька...
- Гена! - зычно позвала я, - Вы вареники домашние любите?
Голова парня в мгновение ока показалась в проеме. Он окинул голодным взглядом кухню и энергично закивал.
- Люблю.
- Отлично! Значит, будете помогать.
Он недоуменно моргнул, когда я всучила ему в одну руку лопату, в другую ведро и показала, где растет картошка. И нечего на меня так обижено смотреть. Кто не работает, тот не есть! Ладно, для Петермана пожалуй придется сделать исключение.
- Вот и славненько! - сказала я самой себе, чувствуя, как неуемная жажда деятельности буквально распирает изнутри.
Напевая себе под нос, ставший излюбленным фронтовой репертуар, я быстро просеяла муку и замесила тесто. Затем раскатала его на колбаски и накрыла пакетом, чтобы не засохло. Тут подоспел Гена с картошкой, которого мигом усадила ее чистить. Быстро разжарив сало на сковороде, добавила лук и вуаля! Шкварки с луком были уже готовы. Гена еще сгонял за помидорами и огурцами.
Поставила вариться картошку и услышала, как хлопнула входная дверь. Деды вернулись.
- Я вас уже потеряла, - сказала я, вытирая руки полотенцем.
- Да мы к Матвевне на юбилей ходили, - доложила баб Валя, - Вон глянь-ка наплясался пень мой старый. Молодость решил вспомнить.
Дед Сеня, одной рукой держась за поясницу, а второй за стену поковылял к дивану.
- Это все ты виновата, - с упреком пропыхтел он, - Нечего было меня при дамах стыдить.
- Ага, а ты и рад покрасоваться. Петух! - фыркнула она.
- Да кто это красовался? Я что ли? - тут же возмутился дед и жалобно посмотрел на меня, - Жень хоть ты заступись за старого. Совсем их ума бабка выжила.
Я с трудом сдержала смешок, когда баб Валя уперла руки в боки и как рыкнет:
- А кто сегодня штаны с лампасами парадные достал. Я что ли? Говорю же, как есть петух!
Они бы, наверное, еще долго препирались, но дед Сеня не решил присесть на диван, а тот оказался уже занят неизвестным им мужчиной. Почему неизвестным? Да потому, что Петерман укутался пледом с головой. Торчали только светлые вихры на макушке и ноги в носках.
- Кто это? - поднял на меня ошарашенный взгляд дед.
В следующее мгновение из кухни с довольной моськой появился Гена. Баб Валя вздрогнула от неожиданности и схватилась за сердце.
- А это кто?!
- Спокойно! Это господин Петерман, - я указала рукой на спящего мужчину.
Деды неверяще уставились на диван, потом на меня.
- А это его водитель - Гена.
- Здрасте, - радостно оскалился парень, - У вас чудное малиновое варенье. В жизни такого не ел.
Дед Сеня коротко вздохнул, и все так же держась за спину, поковылял к выходу.
- Э-э-э, дед Сень, а вы куда? - спросила я, с недоумением наблюдая за его марш броском.
- Как куда? За пулеметом, - самым обыденным тоном ответил он и добавил, - Эх, зря я его на самый чердак прибрал. Но кто ж знал, что оккупируют ироды.
Гена мигом перестал улыбаться. Баб Валя ухватила деда за рукав в останавливающем жесте. А я мрачно усмехнулась, прикидывая, что вечер обещает быть очень не скучным.
Время близилось к вечеру. Мы всей честной компанией собрались на веранде лепить вареники. Поначалу разговор за столом никак не клеился, и бедный Гена ощущал себя явно не в своей тарелке. Но голод не тетка. Это дедам хорошо. Их в гостях покормили. Лично мне казалось, что мой несчастный желудок уже съел себя сам. Посему не откладывая в долгий ящик, я первую партию вареников бросила в кипящую воду. На сытый желудок и работа пойдет быстрее.
Пока варились вареники, я быстро порылась в аптечке и, выудив, оттуда Финалгон, решила натереть деду Сени поясницу.
- Так, дед Сень, пойдем лечиться. А то без слез не взглянешь, - сказала я, - Только смотрите, жжется он сильно. Вытерпите?
- Я против фашистов воевал! - возмутился дед, - А ты спрашиваешь... Чего мне сделается от обычной мази-то.
Через пятнадцать минут пожилой мужчина сильно пожалел, что согласился на мое лечение. Выхожу на веранду с кастрюлей полной ароматных вареников и смотрю, как он сидит и отчаянно старается держаться. Весь красный, хмурый, завернутый в бабкину пуховую шаль, только пар уз ушей не идет.
- Пытки у немцев были более гуманны, чем мазь твоя, - процедил дед с обиженным видом.
- Да ладно вам дед Сень. Это я вас еще пожалела. Сильно мазать не стала. Зато хорошенько прогреет, как новенький станете.
Он бросил на меня недоверчивый взгляд, но говорить ничего не стал, только носом поводил, вкушая аромат из кастрюли.
- Так Гена! - скомандовала я.
Парень вытянулся по стойке смирно, а я чуть не фыркнула. До чего же потешно он смотрелся в баб Валином парадном фартуке.
- Убирайте со стола муку. Сейчас поужинаем, а потом продолжим.
Молодец парень, сразу видно, что в армии служил. Мигом все убрал, протер и уже через пару минут, пожелав, всем приятного аппетита уминал за обе щеки вкуснейшие вареники с картошкой и чесноком. За столом началась оживленная беседа. Даже дед Сеня, прекратив дуться, присоединился к нам.
И вот в самый разгар нашего ужина, с тихим скрипом открылась дверь на веранду, явив господина немца с заспанным и помятым фейсом. Окинув, растерянным взглядом всю нашу компанию он тряхнул головой и выдал своим фирменным хозяйским тоном:
- Гена, что ты делаешь?!
Бедный водитель поперхнулся вареником. Я заботливо похлопала его по спине и обернулась к немцу.
- Ян, вы так человека до сердечного приступа доведете.
Господин немец явно проснулся не в лучшем расположении духа. Странно, обычно после такого крепкого сна просыпаешься полным сил. Может он просто тоже голодный?
- Лучше присоединяйтесь к нам, - улыбнулась я, - Пока не остыло.
Господин немец завис на несколько секунд, а затем подарил мне ледяной взгляд и чопорно заявил:
- У меня нет времени. Я опаздываю на встречу.
И добавил, но уже Гене, который двумя руками пытался набить в рот побольше, используя последние свободные секунды:
- Быстрее поехали.
- Угу, - промычал в ответ несчастный водитель, с тоской поглядывая на вареники.
Я от такой черной неблагодарности аж воздухом подавилась. Невольно покосилась на часы. Куда он спешит? Наш Виталий Иванович уже давным-давно в самолете, мечтает о кисельных берегах.
- Куда вы так торопитесь? - мягко произнесла я, вставая со своего места, - Поужинайте с нами. Я вареники сама готовила.
Вопреки ожиданиям, немец снова проделал фокус с недовольным взглядом и сквозь зубы выдавил:
- Евгения, вам кто-нибудь говорил, что вы иногда бываете навязчивы. Я же объясняю, у меня совсем нет времени.
Слова его больно резанули по ушам, и обида захлестнула меня с головой Что-что?! Может я ослышалась? Это я навязчивая? Зря... Ох, зря я тебя фашиста проклятого пожалела. Нужно было слабительное лить в компот. Сейчас бы до сих под сидел бы в деревянном домике и размышлял о теории относительности.
- Может все же того...за пулеметом...сгоняю, - услышала я неуверенный шепот деда Сени за спиной.
- Цыц, старый, - тут же одернула его бабка.
Странно, но их короткая перепалка, придала мне сил. Сделав морду кирпичом, с гордо поднятой головой, медленно подошла двери, рывком распахнула ее и зло выпалила:
- Может я и навязчивая, как вы выразились, господин Петерман. Да только вы знать не знаете, что такое элементарная вежливость и благодарность. Так же у вас отсутствует напрочь чувство такта и уважения к старшим, в чьем доме вас гостеприимно приняли и пригласили за стол, - изящно махнула в сторону выхода, - Не смею больше вас задерживать.