Эмоции на директорском лице менялись со скоростью света от злости к удивлению, а после к возмущению. Он двинулся на пьянчуг. Тонкий вскочил на ноги, которые слушались с большим трудом, и стал пятиться в мою сторону. Второй видимо на такой подвиг был уже не способен и пополз задом бормоча:
— Изыди. Изыди. Господи спаси и сохрани, — и с жаром перекрестился.
— Допились. До чертиков допились, — простонал тонкий и бросился наутек.
Его друг то же бросился, но на четвереньках надсадно пыхтя:
— Колян. Не бросай родненький. Колян!
Когда эта сладкая парочка скрылась за деревьями, Васек вскарабкался на берег и рассеянно спросил:
— И что это было?
— Русский национальный спорт — кто кого перепьет и первым встретиться с белочкой, — совершенно серьезно ответила я.
Тут пришло понимание, что стою почти голая.
— Отвернитесь! — строго приказала я Ваську.
Мужчина послушно повернулся спиной и сел на мостик, опустив ноги в воду. Я быстро вытерлась и неторопливо оделась, не забывая поглядывать на Луганского. Тот как хороший мальчик терпеливо ждал, пока я соберусь.
— Можете поворачиваться.
Он поднялся на ноги, и мы вместе пошли на соседний мостик, где он оставил свои шорты и майку. Честно старалась не глазеть на почти голого начальника, но как-то не особо получалось. Посмотреть, признаюсь, было на что…
Когда вернулись во двор, мясо с картошкой было готово. Голод не тетка, поэтому без лишних реверансов, все уселись за стол и под родной самогончик стали ужинать и наслаждаться вечером после долгого трудового дня.
За столом шел оживленный разговор. Дед Сеня травил любимые мною байки из их с женой бурной молодости. Мы с Луганским смеялись. Директор показал себя с неожиданно приятной стороны. Оказалось, что в простой душевной компании, он может быть таким домашним и улыбчивым. Исчезло это вечно недовольное выражение лица, разгладились морщины на лбу. Сытый как лев после удачной охоты и расслабленный он мне начинал импонировать.
В какой-то момент, я начала клевать носом.
— Кому-то пора баиньки, — лукаво улыбнулся Васек.
Я тряхнула головой, стараясь прогнать сладостный дурман сна.
— Так нам еще проектом заниматься?
— Вот завтра с утра и займемся. Иди, выспись, — с наигранной строгостью сказал он. — Завтра заеду к восьми.
Спорить не стала. Еще чего. Встала из-за стола и поплелась в дом. Кроватка… Моя любимая, мягкая кроватка.
Ночь подарила постельному белью особенно желанную прохладу. Я разделась до белья и вытянулась на простыне с блаженным стоном. Как же хорошо. Только после тяжелой работы, по-настоящему начинаешь ценить преимущества лежачего положения.
Луганский, как и обещал, приехал ровно в восемь утра.
— Жених твой прикатил, — радостно сообщил дед Сеня, выглядывая в окошко.
— Не жених он мне, — попробовала омазаться я.
Не получилось.
— И поэтому он ни свет, ни заря второй выходной приезжает? — ехидно поддел дед.
— Работа у нас, дед Сень. Просто работа.
— Это ты бабке моей рассказывай, — усмехнулся дед. — Мы с ней в отряде тоже «работали» на пару.
Что я еще могла сказать в защиту своей добродетели? Правильно, ничегошеньки. Коротко вздохнула, заплела волосы в косичку, прихватила сумку и выбежала на улицу.
Васек сегодня был при полном параде, то есть в излюбленном белом костюме и при галстуке. Он с улыбкой окинул мои неизменные джинсы со стразиками, но ничего не сказал. Очень благоразумно с его стороны. Нечего портить мое и без того не сильно радужное настроение. После вчерашнего все тело болело просто неимоверно. Не знаю, как я вообще с постели встала. Если бы не совесть, которая напомнила, что вчера Васек весь день горбатился на огороде, меня бы пинками не подняли с нагретого места.
— Судя по кислому виду, самочувствие у тебя не очень, — добродушно заметил Луганский, не отвлекаясь от дороги.
— Не очень — это слабо сказано, — скривилась я. — Живого места нет. А вы что-то сегодня поразительно бодры?
— Я привыкший. У мамы огород не меньше чем у деда Сени. И кто там вкалывает каждый выходной?
Не сложно было догадаться. Невольно бросила взгляд на руки Васька и только сейчас заметила, что не директорские у него они. Все в мозолях и трещинах с небольшим темным налетом. Ощущение, что каждый день в земле возиться.
— Вы?
— Не я, а мы с братом.
— У вас есть брат? — удивилась я.
Почему-то казалось, что Луганский один в семье мамкин сыночек. А оно вон как.
— Младший, — подтвердил Васек. — У нас с ним большая разница. Мама второй раз замуж выходила.