— Марийка, ты?
Неужто послышалось? Натянув вожжи, партизанка осмотрелась по сторонам. За забором — едва различимый в темноте силуэт женщины. Приглядевшись повнимательней, Мария узнала подругу Александры. Осторожно приоткрыв калитку и подойдя к повозке, та взволнованно зашептала:
— Туда нельзя, Марийка! Там засада. Гитлеровцы уже месяц живут!
— Что? А дети?
— Зайди к нам. Не торопись! — тихо сказала женщина, кивнув на свой дом.
Ноги не слушались Марию, когда она вместе с Борисом поднималась на высокое крыльцо. Едва успев закрыть за собой дверь, она повторила вопрос:
— Что с детьми? Они… живы?
— Не знаю, Марийка. Но уже больше месяца в доме их нет. Там только немцы. Засада! Значит, Саша с мужем и детьми ушли. Не волнуйся.
Она рассказала о том страшном январском вечере, когда из дома Вержбицких сначала раздавались ужасные крики, а потом, спустя часа полтора, подъехали гитлеровцы. Больше она ничего не знала.
Неловко утешая рыдающую Марию, Борис Пигулевский немного растерялся и лихорадочно пытался найти выход из создавшегося положения.
Ехать на конспиративные квартиры подполья сейчас, когда наступала глубокая ночь, было делом немыслимым: улицы города, особенно в центральной части его, кишели патрулями. Привлечь к себе их внимание означало бы верную гибель не только для самих себя, но и для хозяев явочных квартир.
Можно было, конечно, не выполнив задания, попытаться уйти из Бобруйска в обход многочисленных постов и засад. Шансов на это было, правда, немного. Но, если бы даже сомневаться в успехе не приходилось, ни Масюк, ни Пигулевский никогда не выбрали бы такого пути.
— Вы из лесу? — участливо обнимая Марию за плечи, спросила соседка Вержбицких у Бориса.
— Нет. Из деревни, — осторожно отозвался тот. — За детьми приехали. Куда вот теперь податься…
— А что думать? Оставайтесь у меня, — решительно предложила женщина. — Дом большой, места всем хватит. А то ведь с комендантским часом шутки плохи: расстрел на месте!
Наутро, после тревожной ночи, в течение которой Мария не сомкнула глаз, партизаны приступили к сбору разведданных. Город был забит гитлеровскими войсками. Здесь развернули свои штабы несколько крупных соединений вермахта: воинские моторизованные колонны проходили через Бобруйск почти постоянно. В районе Березинского форштадта, где провели ночь Масюк и Пигулевский, располагался крупный аэродром, на котором базировались бомбардировщики люфтваффе. Тут же, вблизи, тянулись пути железнодорожной станции Березина, всегда заполненные воинскими эшелонами.
Немалых усилий и риска стоила партизанским разведчикам та информация, те данные, которые удалось им собрать. Ближе к вечеру они знали уже многое: о расположении казарм и караульных помещений, о местах стоянок боевой техники, о вооружении частей.
Однако сведения эти, при всей их ценности, были, конечно же, далеко не полными: за несколько часов работы в городе трудно было рассчитывать на большее.
Более детально обстановку в бобруйском гарнизоне Мария и Борис узнали лишь при встрече на одной из конспиративных квартир с городскими подпольщиками. Здесь же партизанам передали несколько ящиков с патронами, добытыми патриотами в Бобруйске, и соль, которую за пределами города достать было действительно невозможно.
Подпольщики, в свою очередь, с радостью приняли те продукты, которые Мария и Борис доставили в Бобруйск: ведь жили они очень голодно.
Незадолго до наступления комендантского часа, когда начало уже смеркаться, Масюк и Пигулевский отправились к дому Марии Анодинковой, медицинской сестры одной из городских больниц, связанной с подпольщиками. В специально оборудованном тайнике она хранила медикаменты и хирургические инструменты, которые с большим риском выносила с работы. Набору скальпелей, перевязочным материалам, вате в те трудные годы, особенно у партизан, не было цены.
Тщательно замаскировав все это в санях, разведчики тронулись в обратный путь. Задание, полученное от партизанского командования, было выполнено. Мария и Борис везли в отряд, который располагался в те месяцы более чем в пятидесяти километрах от Бобруйска, разведданные по городскому гарнизону, боеприпасы и жизненно необходимые медикаменты.
Успешно пройдя многочисленные проверки, Масюк и Пигулевский глухими лесными дорогами медленно приближались к партизанской зоне. Позади была уже большая часть нелегкого пути. И здесь, когда, казалось, никаких неожиданностей уже не будет, их подстерегала еще одна опасность.
Усталая лошаденка, плетясь из последних сил, вынесла повозку на маленькую лесную полянку, которой заканчивалась длинная и узкая просека. Мария, державшая в руках вожжи, в этот момент зачем-то обернулась к Борису. А снова взглянув вперед, она не поверила своим глазам: прямо на них с другого конца поляны мчались сани, набитые людьми в серо-зеленых шинелях…