И этому делу, этой борьбе они, не колеблясь, отдают все свои силы.
Я вспоминаю свою первую встречу с Аней Коваль летом сорок второго, в осиповичских лесах. Командир отряда Алексей Кудашев подвел тогда ко мне совсем еще молоденькую, лет шестнадцати на вид, очень обаятельную и застенчивую девчушку.
— А это наша Аня. Только что из Осиповичей.
Оказалось, что на стоянку отряда эта девушка пришла глубокой ночью, с немалым трудом обойдя вражеские посты вокруг города, а затем, не зная точно, где располагался лагерь, несколько часов проплутав одна в лесных чащобах.
— Очень страшно было? — не удержался я от вопроса, с удивлением разглядывая тоненькую и еще по-детски угловатую фигурку Ани.
— Конечно. Особенно когда поняла, что заблудилась, — просто ответила девушка. — В какую сторону идти — не знаю. Кругом черно, лес сплошной стеной, деревья шумят, и за каждым кустом какие-то тени мерещатся. Лишь под самое утро, когда уже светать стало, на партизанский пост набрела.
Аня подробно рассказала нам о городских новостях, описала свои наблюдения за движением поездов и работой осиповичского железнодорожного узла, поделилась тем, что удалось узнать о недавно начавшихся восстановительных работах на ближайших торфозаводах. Все эти сведения оказались очень полезными и важными для нас.
В конце июля сорок второго года молодым подпольщикам Осиповичей удалось раздобыть, а затем и спрятать на одной из конспиративных квартир станковый пулемет «максим», гранаты и совершенно исправный радиоприемник. Тина Слезина и Аня Коваль решили, как и обычно, переправить все это партизанам. Приемник и гранаты предназначались для отряда Алексея Кудашева, а станковый пулемет должен был поступить к нам, в новый молодежный отряд имени Ворошилова.
И то и другое Тина и Аня договорились вывезти из города одновременно, за один рейс. Хорошо зная, насколько важен для партизан этот груз, они решили не сообщать командованию отрядов о своей будущей поездке. И об этом замысле, на редкость смелом и чрезвычайно рискованном, таким образом, никому не было известно.
На первых порах все складывалось удачно. Обменные операции Тина успешно завершила, и уже под вечер, когда опасный груз был незаметно уложен в ее повозку и тщательно замаскирован там, женщины неторопливо тронулись в обратный путь.
Вот и контрольный пост на южной окраине города. Знакомый фельдфебель, не обращая внимания на протянутые документы, лениво машет рукой: проезжайте! На лице его, разомлевшем от дневной жары, которая лишь недавно начала спадать, написано полное равнодушие. Он-то хорошо знает, что именно везут в своей телеге эти женщины и что останавливать их сейчас не имеет никакого смысла: ничем, кроме соли, не поживишься!
Когда шлагбаум остается позади, разведчицы облегченно вздыхают: пронесло! Знакомства — знакомствами, а кто может поручиться, что гитлеровцам просто так, скуки ради, не придет в голову поворошить сено в повозке?
Лошадь неторопливо трусит по проселку, с каждым шагом унося партизанок все дальше от вражеского поста.
И вдруг Тина, уже окончательно поверившая в счастливый исход дела, тихо охает и машинально подбирает вожжи. Впереди, не более чем в полукилометре, навстречу им нестройными рядами движется большая колонна гитлеровских войск.
Разведчицы молча переглянулись: подобных встреч у них еще не бывало!
Минут через десять партизанки, уже понявшие, что бежать некуда, оказываются в плотном окружении фашистов. Последовала тщательная проверка документов, а затем, после команды одного из офицеров, и обыск. На дорогу полетели, устилая землю вокруг, большие охапки сена. На дне телеги уже была видна грубая холстина нескольких туго завязанных мешков. Взгляды солдат, стоящих поблизости, устремляются туда. Когда же после некоторой возни гитлеровцы извлекли из мешков сначала радиоприемник, гранаты, а затем и ствол станкового пулемета, разведчицы, поняв, что надежды отговориться нет, бросаются в разные стороны. Их догнали солдаты. Через несколько минут, крепко связанных и избитых, вместе с оружием и радиоприемником повезли назад, в Осиповичи.
На следующий день о случившемся стало известно в партизанских отрядах. Было решено немедленно действовать.
Но перед нами не мог не возникнуть вопрос: есть ли реальная возможность спасти, освободить молодых патриоток? И если есть, то как именно это сделать? Мы прекрасно понимали, что силы партизанских отрядов, даже объединенные, для открытой боевой операции в городе были слишком малы, а точнее, просто ничтожны перед лицом мощного, хорошо оснащенного, имеющего тяжелое вооружение гарнизона врага. К тому же в Осиповичах постоянно находились регулярные армейские части, отведенные после боев на отдых либо перебрасываемые с одного участка фронта на другой.