Все наши связные не могли нахвалиться на условия работы в церкви. Но особенно удачной оказалась агитация группы партизан-подрывников, которые случайно попали на богослужение.
По всем церквам шла всенощная, когда наши ребята возвращались с задания. Будучи осведомленными о том, что полиция вызвана на охрану банкета в районный центр, партизаны свободно пошли через деревню Скушаны.
На деревенской улице они встретились с жителями села.
Граждане радостно приветствовали партизан. Отовсюду только и слышалось:
— Это вы вечером поезд взорвали?
— Христос воскрес!
— Воистину хороший подарок для нечистой проклятых!..
— Пусть подавятся теми нашими яичками!
— Расскажите, где наши? Армия где?..
Наши партизаны — народ деликатный. Отвечали на все вопросы, если же кто хотел христосоваться, не отказывали, а вместо яичка вручали листов очку, и люди оставались очень довольны.
Неожиданных гостей пригласили зайти в хату — разговеться. Было еще рано, служба в церкви не кончилась, но для дорогих гостей сделали исключение. В складчину собрали какие имели крохи закуски, выпили всем миром по чарке за победу.
Партизаны поблагодарили хозяев за угощение и в сопровождении большой толпы двинулись по деревенской улице восвояси.
По дороге — церковь. Многие слушали службу на воле — внутри ограды. Из открытых дверей явственно доносился голос священнослужителя и нестройный хор певчих.
Едва партизаны приблизились, как в толпе началось движение и она расступилась. Люди давали дорогу к входу. Наши решили, что если приглашают, неудобно не войти. Сняли, как положено, шапки и переступили порог храма.
Появление партизан вызвало общее оживление. В церкви начали шептаться, переглядываться, некоторые посылали знаки приветствия. Какая-то старушка всунула политруку разведвзвода Ивану Ивановичу Коновалову свечку. Тот зажег ее и поставил перед иконой божьей матери. Кругом засветились одобрительные улыбки. Старушка беспрерывно осеняла крестом спины подрывников.
Партизаны чувствовали полное одобрение граждан и решили действовать дальше: пробрались вперед к алтарю и попросили священника огласить обращение.
Священник, получив текст обращения и быстро его проглядев, осенил себя крестным знамением, прокашлялся, отдал служке кадило. Затем стал нараспев читать.
Толпа заволновалась пуще прежнего, дело чуть не дошло до аплодисментов.
Раз так, наши еще больше осмелели — дали священнику речь Павло Тычины на антифашистском митинге в Саратове. Так же на религиозный манер, но очень выразительно священник огласил и этот документ.
Тут все собравшиеся так грянули «Господу богу помолимся», что от всколыхнувшегося воздуха пробежала рябь по пламени свечей.
Развернув в церкви пропаганду, партизаны спокойно удалились. Никто не знал, по плану кончилась служба или стихийно, только вслед за ними повалил весь народ.
— Что Москва? Где сейчас Красная Армия? — жадно спрашивали на ходу у наших ребят люди, как будто неожиданные гости прибыли к ним прямо из Кремля.
Тем временем звездочки на небе поблекли. На паперти церкви появился поп, дьякон и дьячки с иконами и хоругвями. Начался крестный ход вокруг храма.
Удаляясь от села, партизаны слышали восклицания:
Слава советскому воинству, слава красным партизанам!
На глазах у охраны
Основные наши усилия были направлены к тому, чтобы помешать движению эшелонов по дороге Новозыбков — Новгород-Северский, а в конечном счете к Орлу и Курску.
Работы было много, и не легкой. А в ответ на любое донесение из соединения только и шли радиограммы: «Мало. Мало. Мало». Попудренко не удовлетворяли наши цифры.
Я понял, отчего Попудренко сначала не предъявлял нам больших требований и выражал благодарность за боевые успехи. Он дал время мне и людям окрепнуть, освоиться с самостоятельной жизнью. Дал срок на приобретение опыта новичкам. И теперь спрашивал с нас по-настоящему. Надо было отвечать.