«Андрей Бурятинский подойдет: он находчивый, смелый и ловкий. Кто же еще? Ваня Беличков… смелый хлопец, но малосилен. Нужно посоветоваться с Парфентием».
Бабушка Федора тоже не спала в эту ночь. Она лежала в кухне и в чуть приоткрытую дверь слышала, как внучка в хате то шепчется с Мишей Клименюком, то вдруг замолчат оба на некоторое время с тем чтобы снова шептаться или спорить о чем-то.
Три раза поднималась бабушка, чтобы заставить этих неугомонных разойтись. Но ничто не помогало. Поднялась в четвертый раз.
— Как вы завтра па работу встанете? — сокрушенно спросила она.
— А ты меня разбудишь, бабуся, — ответила Соня.
Бабушка только вздохнула и ушла к себе.
Уж за полночь, а Миша с Соней бодрствуют. Ну какой тут сон, если такое важное дело поручено — написать полсотни листовок. Скрипят перья, стучат о дно чернильницы.
— Сколько у тебя? — шопотом спрашивает Миша.
Соня считает:
— Двадцать семь.
— А у меня… сейчас скажу… двадцать одна, — смущенно говорит Миша.
— Итого сорок восемь, еще по одной и — конец. Они заканчивают писать и снова шопот:
— Десять в Катеринке, десять в Крымке, пять в Петровке, десять в Каменную Балку Наде, пять в Кумары, десять в Ново-Андреевку Даше Дьяченко.
— Хорошо, — шепчет Соня, и оба на цыпочках, чтобы не потревожить бабушку, выходят из дому.
Осторожно крадутся юноша с девушкой по садам, огородам Катеринки, Петровки, затем Крымки. Чутко прислушиваются к каждому звуку, ловят каждый шорох. А шорохов, как на грех, так много. И под утро усталые, но счастливые, прощаются.
— До завтра.
— Нет уж, до сегодня, — улыбаясь поправляет Миша.
Глава 18 ПОЕДИНОК
Утром люди прочли на столбах и дверях листовки, написанные чернилами по-печатному:
«Ко всем советским людям Одесщины!
Фашисты распространяют слухи о том, что в савранскпх лесах появились бандитские шайки, которые грабят местное население. Не верьте, это ложь!
Фашисты называют грабителями людей, которые не хотят им покориться и борются против них
Они хотят вас заставить предавать партизан. Но они знают, что люди, которые борются там, в Саврани, за Родину, — не бандиты, а ваши сыновья, отцы, братья.
Подлые захватчики пришли к нам и хотят отнять все, а нас сделать батраками.
Но этого не будет. Скоро настанет конец фашистскому панству на Украине.
Помогайте партизанам! Смерть изменникам! Смерть фашистам!
Штаб партизанского отряда».Жители Крымки и окрестных сел еще не видели такого переполоха, такого смятения в крымской жандармерии. С самого раннего утра вся полиция была поставлена на ноги. Главное — к полудню выяснилось, что такие же листовки были расклеены в Катеринке, Петровке, Каменной Балке, Кумарах, Ново-Андреевке.
Чуть свет локотенент Анушку ускакал в Первомайск и вернулся оттуда с отрядом жандармов.
Бегали, рыскали по селу жандармы, но напасть на след не удавалось. Толпою ходили они по хатам в сопровождении местных полицейских, спрашивали жителей, — не видели ли накануне вечером или ночью чужих людей на селе. Жандармы и полицаи не на шутку перетрусили, они суетились, но принимать какие-либо жесткие меры побаивались. Ведь получалось, что где-то рядом действуют партизаны, и кто знает, в какую минуту и из-за какого угла стережет их зоркий глаз мстителя.
Семен Романенко, почти ни с кем на селе не здоровавшийся, сегодня почтительно раскланивался крымчанами.
Хлопцы смеялись, видя такое «уважение» к себе со стороны начальника полиции, и говорили:
— Из «бульдога» культура аж прет.