Почему вы об этих серьезных фактах ничего не сообщаете? Вы об этом не сообщаете лишь потому, что вы, по-видимому, ни хрена не знаете, что делается в районе вашего обслуживания. Что же вы, наконец, делаете? Чем же вы занимаетесь? Когда же вы, наконец, поймете свою основную задачу? Мне кажется, что вы и на сегодняшний день большой серьезности всех тех задач, которые возложены на вас командованием части, не поняли.
Тов. Зубко! Поймите вы одно, что сейчас обстановка требует в работе исключительной оперативности, поворотливости, приложения своего умения и знания, хитрости и находчивости. Все это, вместе взятое, дает вам возможность выполнить те задачи, которые возложены на вас.
С 24 января 1944 г., по-видимому, будут лететь в воздух танки, мотоциклы и живая сила по этой дороге, по которой двинутся, а поэтому вы должны подготовиться к этому с таким расчетом, чтобы вы могли правдиво, подробно ответить на все, что будет делаться на этом участке. Одновременно, не забывая о других вопросах, которыми должны заниматься (а для вас ясно, чем вы должны заниматься). Необходимо связаться и держать тесную связь со всеми диверсионными группами, а в первую очередь — с тов. Клоковым. Мне кажется, что для вас станет ясным и понятным из вышесказанного в данном письме. Надеюсь, что вы сделаете настоящий вывод из данного письма и будете работать так, как требует сегодняшняя обстановка, которая повсечасно корректирует и требует упорной большевистской работы.
Вам необходимо провести глубоко-разъяснительную работу среди всех разведчиков с таким расчетом, чтобы каждый разведчик был озадачен конкретно тем, чем он должен заниматься, исходя из данной обстановки. Если тот или иной разведчик не поспит сутки, которые будут связаны с выполнением боевого задания, так в этом никакой беды не будет. Вести решительную борьбу с нытиками (я, мол, не спал, не отдыхал, не кушал, я сам не поеду и т. д.).
Поймите, тов. Зубко, и пусть поймут все разведчики о такой истине — что разведка является глазами и ушами, а поэтому вы должны добиться такой гордости. Командир 1-го батальона Балицкий, 22.01.1944 г.».
Тов. Клоков прислал обстоятельную информацию, в которой подробно изложил всю обстановку далеко яснее, чем мой заместитель по разведке. В своей информации тов. Клоков изложил свои мероприятия по уничтожению вражеских эшелонов и танков, а также живой силы. Ему дал ответ:
«Тов. Клоков! Вы в своей информации от 22.01.1944 г. [дали] исключительно ценные разведданные и правильно подняли вопрос о том, как в дальнейшем нужно вести борьбу с озверелым врагом. Согласно Вашей информации и разведданным командование части приняло конкретное решение [относительно] действий, о которых подробно написал Вам тов. Егоров.
Тов. Клоков! Продолжайте действовать храбро, смело, нахально. Пусть враг помнит федоровских партизан. Надеюсь, что Вы со своими диверсионными группами сыграете большую роль в оказании помощи нашей любимой Красной армии. Ежедневно информируйте о своих делах — о всех тех мероприятиях, которые Вы думаете делать. Кроме этого, пишите, что необходимо для того, чтобы нанести удар по озверелому фашизму. Передайте мой боевой привет всем товарищам, которые находятся и действуют в районе Вашего действия. С приветом, командир 1-го батальона Балицкий, 22.01.1944 г.».
23 января 1944 г.
С утра вызвали в штаб части по вопросу разведки. Петро Федорович [Солоид][412] сильно ругал тов. Зубко, который плохо занимается агентурной и военной разведкой. Мне предложили отозвать тов. Зубко и послать временно вместо него тов. Бочкарева, который хорошо знает район нашего обслуживания. В 18.00 послал письмо тов. Ганже, в котором предупредил, что, если он не сделает настоящего большевистского вывода из этих указаний, к нему будут применены самые строгие меры наказания. Вместе с моей разведкой поехал П.Ф. Солоид. Позже получил донесение от тов. Клокова.
В своей информации тов. Клоков излагает обстановку, а также вносит свое предложение о том, что необходимо для того, чтобы лучше громить немецко-фашистскую гадину. Для подрыва танков, мотоциклов и живой силы послал группу диверсантов с самодельными минами, сделанными с мин ротного миномета. Возвратилась группа с первой стрелковой группы, которая сопровождала разведку Красной армии. Тов. Стригунов принес три автомата и два ящика патронов. Тов. Стригунов рассказывает, как всю группу встречали штаб полка и штаб дивизии. Командиры Красной армии интересовались партизанской жизнью, работой и т. д.
Вечером получил донесение от командира диверсионной группы тов. Медяного, который в донесении пишет:
«19 января 1944 г. в 13.00 на ж[елезной] д[ороге] Ковель — Сарны, в районе Череваха — Маневичи, на ВПФ подорван вражеский эшелон, состоящий из 1 паровоза и 2-х вагонов с продовольствием. В результате крушения уничтожено 1 паровоз и 2 вагона с продовольствием. Минировали ж[елезно]д[орожное] полотно тт. Петрушин и Мошовец».
Поздно вечером приехал тов. Зубко. После нескольких минут был с ним крупный разговор. Крепко ругал я его за безделье и неактивность в разведке; тов. Зубко все молчал и только потел. Зубко докатился до такого положения, что стал ставить свою «шмоньку» Марию выше общественности. После 2-х часового разговора с ним я решил увеличить разведку — добавил еще 6 разведчиков, следующих товарищей: Белов Николай, Леоненко Петро, Миксюк Савелий, Дьяков Иван, Карасевич Петро, Бобранев Халик. Народ — боевой, способный выполнять любое задание. Всех разведчиков вооружил лошадьми и седлами, этой шестерке дал 3 автомата, а 3-х вооружил винтовками и гранатами. Со всеми разведчиками лично разговаривал, напомнил товарищам о том, что разведка является глазами и ушами.
24 января 1944 г.
День начался с того, что с 8.00 начал вызывать людей и знакомиться с ними. Дал указание всем командирам привести в полную готовность повозки, так как санями невозможно ездить, снега нет, зима в этих районах исключительно кислая — не зима, а больше похожа на весну: идет дождь, ежедневно низкая облачность и т. д.
Подошел тов. Зубко с вопросом: «Что мне делать? Решайте со мной. Давайте задание и т. д.». Через несколько часов тов. Зубко получил задание поехать в бригаду тов. Онищенко и арестовать команд[ира] националистической сотни.
В 19.00 получил донесение от командира разведвзвода тов. Ганжи, в котором сообщается, что в Маневичах находится около 500 человек противника; кроме этого, противник подбрасывает большие силы на р[еку] Стырь — по ж[елезной] д[ороге] идут танки, мотоциклы и живая сила.
25 января 1944 г.
Ночью было два самолета «Дуглас» с Большой советской земли — сбросили 19 мешков с грузом (винтовки, патроны и тол). Я получил одну винтовку СВТ с оптическим прибором — снайперскую. Сегодня основательно разобрался с тов. Зубко, предупредил его и послал в район нашего обслуживания. Тов. Зубко дал последнее обещание, что будет работать по-настоящему.
Почти целый день над нашим лесом летал самолет-разведчик противника, все, мерзавец, ищет партизан. Но партизанские лагеря так замаскированы, что хер он найдет их. Костров никто не палит, а поэтому никакого дыма в лагере нет.
В 15.00 получил донесение о том, что через нашу агентуру 19 января 1944 г. поставлена мина-магнитка (английская) в Черской пристанционной комендатуре (мину ставил агент Бабич). В результате взрыва мины погибло 8 немцев (работников комендатуры), в том числе 2 офицера, 5 рядовых и один технический работник. Кроме этого, 24 января 1944 г., группой диверсантов моего отряда заминирован большак ст[анция] Маневичи — дер[евни] Маневичи; на одной из этих мин подорвалась немецкая автомашина с живой силой; количество погибших офицеров в этой автомашине не установлено.
Получил донесение от тт. Клокова и Анисимова, которые просят направить 3-х подрывников и человек 10 бойцов. Кроме этого, тов. Ганжа пишет об обстановке в районе нашего обслуживания. В районе Повурск высажено 3 эшелона противника, и сейчас часть противника курсирует по населенным пунктам Трояновка, Маневичи, Черториск и Волцевск. В с[еле] Маневичи на сегодняшний день находится 1200 человек немцев. В с[еле] Градиск немцы сожгли несколько крестьянских домов, а также убито более двух десятков мирных жителей.
412
Солоид П.Ф. (1907—?) — активный участник партизанского движения на временно оккупированной нацистами территории Украины в 1941–1944 гг.; майор; родился в селе Игнатовка Яновского района Одесской области. С 1934 г. — на службе в органах НКВД: уполномоченный экономического отдела НКВД Азербайджанской ССР, слушатель Центральной школы НКВД СССР, оперуполномоченный и следователь в аппарате НКВД СССР. В начале Великой Отечественной войны — начальник контрразведывательного отдела УНКВД УССР по Ворошиловградской области (сейчас — Луганская область); с июня 1942 г. — старший помощник начальника разведывательного отдела УШПД. В 1943–1944 гг. — заместитель командира Черниговско-Волынского партизанского соединения А.Ф. Федорова по разведке, затем — на работе в УНКГБ УССР по Винницкой области.