Первоначально действия наумовского соединения (8 отрядов, 1,5 тыс. бойцов) были успешными, и 14 февраля 1944 г. партизаны перешли железнодорожную магистраль Львов — Перемышль, направляясь в район Самбора. Однако достичь указанного района они не сумели.
Против соединения М.И. Наумова были брошены крупные силы охранных войск противника, партизаны подвергались постоянным нападениям отрядов УПА, им не оказывало поддержку местное украинское население. 4 марта 1944 г. М.И. Наумов радировал ЦК КП(б)У и УШПД: «…Выполняя Ваш приказ, соединение в течение месяца ведет напряженные бои и переходы… Наши отчаянные усилия пробиться любой ценой в Дрогобычскую область не имеют успеха». Заканчивалась радиограмма выводом — новые попытки прорыва в заданный район могут завершиться разгромом соединения.
Это обстоятельство было учтено, и М.И. Наумову предложили действовать на стыке Львовской и Волынской областей, по линии Люблин — Тернополь. Однако и здесь противник не ослабил нажима. Ослабленные потерями в личном составе и обремененные большим количеством раненых, партизанские отряды М.И. Наумова 22 марта 1944 г. соединились с частями Красной армии.
В ходе Западного рейда (январь — март 1944 г.) отряды М.И. Наумова прошли 2241 км по оккупированной территории Ровенской, Волынской, Львовской, части Дрогобычской области и Люблинского воеводства Польши, форсировали 8 рек (Случь, Стырь, Западный Буг и др.), перешли 48 железнодорожных и шоссейных магистралей, провели 72 боя с немцами и националистами, подорвали 21 эшелон противника.
УШПД рассматривал рейд кавалерийского партизанского соединения М.И. Наумова как выдающийся образец героических действий украинских партизан в исключительно неблагоприятных климатических (оттепель) и сложных боевых условиях. А известный немецкий историк В. Герлиц назвал рейд партизан М.И. Наумова «чудесным примером ведения оперативной партизанской войны».
М.И. Наумов проявил себя решительным сторонником маневренной партизанской войны, организатором единственного на Украине кавалерийского партизанского соединения. Рейды были его стихией. Он критически относился к партизанским командирам, которые со своими отрядами в течение 1941–1944 гг. базировались исключительно в лесистых и болотистых массивах, избегая рейдов по равнинным районам.
М.И. Наумов зарекомендовал себя требовательным командиром, он ценил в своих подчиненных такие черты, как храбрость, способность к риску, личную преданность ему; не терпел возражений, эмоционально воспринимал критику в свой адрес. В характеристике УШПД (январь 1945 г.) на командира кавалерийских партизанских отрядов М.И. Наумова отмечалось: «Тов. Наумов — смелый, инициативный командир, пользуется авторитетом среди партизан и населения районов, где проходило и действовало его соединение».
Небезынтересной может быть также оценка его личности экспертами германского зондерштаба «Р» (Россия). В одном из своих меморандумов о партизанских командирах Украины немцы отмечали, что М.И. Наумов «среди бандитов пользуется большой популярностью и славится изобретательностью тактических бандитских приемов», «весьма опасен тем, что может создать внезапную угрозу штабам, главным образом военным и правительственным чинам (лицам)». Среди личных качеств М.И. Наумова указывались большие способности и начитанность, одновременно — развязность и заносчивость перед коллегами, склонность к алкоголю и др.
После войны М.И. Наумов окончил Высшие академические курсы при Военной академии Генштаба Вооруженных сил СССР, занимал командные должности в органах и войсках МВД УССР. Он стал членом Союза писателей Украины, автором воспоминаний «Хинельские походы» и «Степной рейд». Его многолетняя военная служба, участие в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. отмечены высокими правительственными наградами. М.И. Наумов — Герой Советского Союза, награжден орденом Ленина, двумя орденами Красного Знамени, орденами Богдана Хмельницкого, Отечественной войны I степени, Красной Звезды, медалями СССР.
Умер и похоронен М.И. Наумов в Киеве.
7 сентября 1943 г.
Гута-Добрыньская, 26 км ю[го]-в[осточнее] Коростеня, карта 100 000.
Гута-Добрыньская — небольшая деревня, еле вместившая наше небольшое, в 3,5 сотни человек, соединение. Население живет бедно. Скота немцы оставили мало, молодежь угнана в Германию, живут люди бедно — нет ни цыбули, ни чесноку. Сюда мы решили встать в результате глубоких внутренних противоречий: мой комиссар и нач[альник] штаба очень боялись, что мы слишком долго засиделись в треугольнике железных дорог Малин — Коростень, Коростень — Черняхов, и, пугая самих себя, создавали мнимую опасность, умышленно осложняя данные об обстановке.
Последнее время они все время требовали немедленного выхода соединения на запад, в район Эмильчино — Городница. Мне не хотелось уходить с Украины[213]. Все это создало атмосферу взаимного недоверия и так или иначе отражалось на моральном состоянии бойцов и комсостава. Пришлось проводить частые совещания комсостава, где обычно я доказывал возможности маневрирования в этих местах, необходимости развернуть диверсионную и агентурную деятельность. Доказывал, что ничего серьезного в оперативной обстановке нет и что, наконец, за железную дорогу уйти нам очень просто в течение одной ночи. На таких совещаниях командиры — комиссары отрядов обычно отмалчивались, начальник] ш[таба] Мельник дипломатично говорил, что тов[арищ] генерал-майор очень много рискует, находясь в этом «безусловно» опасном месте, напоминал, что остальные генералы находятся далеко в Белорусских лесах и высылают на Украину только див[ерсионные] группы. Комиссар т[ов]. Кищинский С.С.[214] обычно добавлял, что вместе с Михаилом Ивановичем и он очень много рискует здесь, что нам здешние диверсии даром не пройдут и, наконец, «сколько же можно?» — «Треба мати совiсть!» — противник может окружить.
Особенно нездоровая обстановка создалась в Червонном отряде. Политрук Коренский, комиссар (горе-комиссар) капитан Муракин имели всегда обильные сведения о том, что [немцы] разгромили п[артизанские] соединения Сабурова, Шитова, Маликова, Ковпака, Мельника и т. д., что появились где-то вблизи 1000 немцев; то они видят большое количество машин и танков, окружающих нас. Одно правда — это Сабуров действует правильно, людей сберегает, — надо идти к нему, в леса.
Под давлением этих обстоятельств я решил, что с таким штабом и комиссаром геройских дел не сделаешь, и что один в поле не воин, и что мне не более других надо, — уступил. Мы заняли это бедное село, — как символ бедности нашей оперативной мысли и как исходное положение для того, чтобы ночью на 8-е число перейти железную дорогу. Итак, вперед, назад! […][215] Мельник и Кищинский.
К моменту размещения людей прибыл из-под Коростеня мой помощник по разведке ст[арший] л[ейтенан]т Гаврилюк[216]. Он находился последние 10 дней в диверсионной] группе ст[аршего] л[ейтенан]та Величко, успешно действовавшей на ж[елезной] дороге Коростень — Чеповичи. Он провел глубокую разведку Коростеня, вплоть до гебитскомиссариата, и утром мне весьма обстоятельно и толково обрисовал оперативную обстановку и настоятельно просил не уступать трусам. Предложил остаться здесь, развернуть агентурную работу — внедриться в гарнизоны противника. Общий вывод Гаврилюка о противнике был сформирован характерным заявлением: «Противник, как никогда, дрожит за свою шкуру». Те же сведения о настроении противника передавал последнее время ст[арший] л[ейтенан]т Величко. Доклад Гаврилюка укрепил во мне уверенность в правоте и жизненности моей тактической доктрины, и я немедленно собрал всех своих помощников и штаб на совещании, туда же были приглашены командиры и комиссары отрядов. Гаврилюк информировал совещание, и все удивились тому, как неправильно понимали обстановку.
213
В это время, в соответствии с планом боевых действий партизан Украины на весенне-летний период 1943 г., соединение М.И. Наумова должно было выйти в рейд на территорию южных районов Киевской и Кировоградской областей для диверсионных действий на коммуникациях противника. Но в середине сентября 1943 г. ЦК КП(б)У и УШПД изменили боевую задачу и обязали М.И. Наумова совместно с другими партизанскими соединениями оказать помощь войскам Красной армии по овладению г. Киевом. Партизанам удалось пробиться в район станций Тетерев и Спартак, 60 км на север от столицы Украины, но под нажимом охранных частей противника они были вынуждены отступить на территорию Житомирской области.
214
Кищинский С.С. (1906—?) — партийный работник, участник партизанского движения на временно оккупированной нацистами территории Украины в 1941–1944 гг.; подполковник. В начале Великой Отечественной войны — секретарь обкома КП(б)У. В мае 1943 г. откомандирован ЦК КП(б)У на должность комиссара партизанского соединения М.И. Наумова, в январе 1944 г. отозван с занимаемой должности по настоянию М.И. Наумова.
216
Гаврилюк А.Ф. (1912—?) — участник партизанского движения на временно оккупированной нацистами территории Украины 1941–1944 гг.; родился в г. Киеве. С 1934 г. — в органах НКВД УССР. В начале Великой Отечественной войны — начальник Барановского райотдела НКВД Житомирской области; в августе 1941 г. — июне 1942 г. — старший оперуполномоченный 4-го управления НКВД УССР, потом — помощник начальника отдела УШПД (июнь — ноябрь 1942 г.), помощник по разведке командира партизанского отряда им. Г.И. Котовского (Сумская область). С мая 1943 г. — заместитель по разведке командира кавалерийского партизанского соединения М.И. Наумова. В мае 1944 г. откомандирован в распоряжение НКГБ УССР.