Львиную долю грузов получали в течение года Сабуров, Шитов, Мельник, Скубко[238], «Буйный». Утверждают, что Сабуров возит оружие в обозе, много забазировал, как излишнее, отбирал всеми правдами и неправдами оружие, присылаемое через его аэродром [для] других соединений[239], не дал ни одного боя соединением, ни разу не вышел из своих болот на Украину и кончил тем, что вышел в г[ород] Овруч для соединения с Красной армией и, надо полагать, плюет теперь на Украинс[кий] штаб. Второй пример — Шитов. Он, правда, живет как будто на Украине, в Городницком р[айо]-не, села которого полностью сожжены пр[отивни]ком. Однако из этого леса никуда не выходил, тоже за год не дал ни одного боя немцам, но получил от Украинского штаба артиллерию. Привез даже новую пушку 76-мм против «тигров» и 300 шт. автоматов. Вчера из беседы с ним я выяснил, что он, оказывается, все имеет для того, чтобы немедленно следовать в район Здолбунов для выполнения задачи, поставленной ЦК КП(б)У и т[ов]. Хрущевым. Но у него, оказывается, есть десятка два раненых, которых надо отправить в Москву, и вот теперь он ждет самолетов. На мое замечание о том, что раненых можно оставить здесь с одним из отрядов, Шитов ответил, что их тут вырежут националисты (?).
В это же время польский отряд Вуека пришел сюда специально для того, чтобы оставить здесь у населения своих раненых. Из жалости ко мне т[ов]. Шитов обещал вчера дать 100 шт. патрон для ПТР. Вот какими милостями я пользуюсь. Меня, черт дери, поддерживает не только Украинский штаб, но и другие соединения.
У Шитова 20 комплектов радиопитания, они позволяют себе принимать все передачи ТАСС и слушать, «что брешут немцы», а мне нечем передавать разведданные для фронта. Я бы давно уже потерял связь с Москвой, если бы не трофейное радиопитание. Еще 6 сентября т[ов]. Мацуй[240] радировал: «Для вас приготовлены два мешка радиопитания и лампы, которые выбросим первым самолетом». Вот уже третий месяц ожидаю первый самолет!
16 декабря [19]43 г.
Брониславка. Погода стоит скверная. Говорят, в Москве снегопад, у нас — ни дождя, ни снега. Какая-то серость. Тяжелые тучи висят, и видно, что самолетам до нас не добраться. Скверное самочувствие. Проходят месяцы, а задачу, поставленную т[ов]. Хрущевым, — не выполняю. Он, конечно, не знает настоящих причин ее невыполнения, а на мне эта задача висит тяжелым грузом. Вчера был в гостях у т[ов]. Шитова. Принял и проводил он меня очень хорошо. Бал был на славу. Живут они, видимо, в удовольствие. У них есть много всяких деликатесов. Люди живут не зря: меньше всего думают, еще меньше — говорят о том, как выполнить задачу.
Таким характерам следует завидовать. Я с досады выпил столько, что удивил своего комиссара, которого вообще этим удивить трудно. Однако все кончилось гладко. Накануне этой пьянки был у меня в гостях т[ов]. Шитов, который, будучи распечен письмом т[ов]. Гаврилюка к Шитову, долго кричал за моим столом, бил кулаком по нему и позволил себе назвать ст[аршего] лейт[енан]та Гаврилюка сопляком и г…ком, хотя в то же время считал уместным называть себя только старшиной. Благодаря выдержке и самообладанию скандала, однако, не было.
Позавчера вечером, когда мы с подполковником Кищинским и доктором беседовали, нахально ввалился подвыпивший Гаврилюк и заявил, что старшины Шитова здесь не видно и ему бояться нечего. Эти слова приобрели крылья среди офицеров нашего штаба и, вероятно, будут летать еще долго. Сам Шитов — проявил сожаление по этому поводу и вчера за столом мне в этом признался. После моего пребывания на балу у т[ов]. Шитова — «лед тронулся», и наверное, скоро растает. По этому поводу за третьим стаканом я сказал краткую, никого не задевающую и обращенную к офицерам штаба Шитова речь. Даже присутствовавший тут ксенд[з] долго аплодировал и кричал нечто похожее на «Ура!». Мой начальник радиоузла Козлов под «шумок» достал на радиоузле Шитова комплект радиопитания — «по блату». Это было [сделано] преднамеренно — накануне Шитов прикинулся «казанским сиротой» и заявил, что у него только последний комплект питания и [он] расходуется, умолчал о 19 шт. запасных. Благодаря этой махинации я решил теперь Гаврилюка с «Червонным» и Коростышевским отрядами отослать в район Нов[оград]-Волынск[ий] — Житомир — Бердичев для разведки противника. Из-за экономии питания — представляю ему прямую связь с Москвою.
Остальные отряды оставляю на аэродроме для охраны. Решили оборудовать посад[очную] площадку в Брониславке и ждать здесь грузы. Другого выхода — не вижу.
23 декабря [19]43 г.
Эти дни чувствовал себя нехорошо. Прежде всего, много пил самогонки, расшатались нервы. Пил вынужденно, так как вообще пить не люблю и выпивки для меня тяжелая повинность. Пью только с гостями, а их за эту неделю было изрядно. Прежде всего, 17 декабря прибыл отряд польских патриотов под командой подполковника Вуека и разместился в соседних польских деревнях. Вуек прислал ко мне своего нач[альника] штаба, поручика и заместителя капитана, которые ознакомились с обстановкой и предупредили, что бандеровцы иногда пользуются польской формой и нападают на партизан. Польские офицеры держались с подчеркнутой корректностью и тактом. Я пригласил их быть у меня на обеде вместе Вуеком на 18 декабря [19]43 г.[241] Они предупредительно заявили, что Вуек болен аппендицитом и вряд ли прибудет. Однако на другой день Вуек аккуратно прибыл, оставив капитана дома. На обеде, кроме него, присутствовали подпоручик, шеф штаба, командир разведки. Они явились в сопровождении конников, человек 15, и все — в польской форме. Вуек за обедом не пил, ссылаясь на аппендицит, сообщил, что был выброшен из Англии. Проявил большую осведомленность о международной обстановке и положении на фронте. Присутствующие пили за свободу славян, за дружбу русских и польских партизан. Обед был закончен к вечеру, и Вуек попросил разрешения убыть к себе. Свое появление здесь Вуек объяснил необходимостью оставить раненых в польских селах.
Через двое суток произошла другая встреча. Явился полковник Богун и капитан Карасев[242] со своим отрядом — опять выпивка утром. На вечер пригласили меня к себе в Гуту-Быстрецкую, где были на обеде Вуек и его штаб, здесь уже выяснилось, что Богун и Вуек знакомы еще ранее, причем Вуек пил много. Пели песни. Ужин, организованный Богуном наспех, был плохой, но время прошло оживленно. Закончили ужин тем, что я пригласил всех присутствовавших к себе на обед 21 декабря, все обещали прибыть. Обед состоялся в штабе п[артизанского] о[тряда] [им.] Хрущева. Присутствовали Богун со своим штабом и Вуек со всем офицерским составом. Было очень весело. Польские офицеры сожалели по поводу того, что на обеде не было женщин. Около 20.00 Богун пригласил польских офицеров к себе на ужин, куда убыли все. Я отклонил поездку, так как был утомлен этими попойками.
19 декабря [19]43 г.[243]
Утром «Червонный» отряд убыл с Гаврилюком на разведку района Житомир — Бердичев — Шепетовка. И там 4 раза была выпивка. Распростились трогательно — с поцелуями. Перед четвертой ротой, состоявшей из эмильчинцев, пришлось сказать пару слов, так как личный состав хотел со мной познакомиться ближе. Командование отряда — Боров и Ксензов получили от меня замечание по поводу излишнего зазнайства, проявленного ими накануне вечера, а также за неправильную оценку 3-й роты (Коростышевский п[артизанский] о[тряд]). Они информировали ложно меня, что командир Волков не пользуется авторитетом и трус. Что было очевидно ложно, так как я знал об этом отряде, временно подчиняемом «Червонному» п[артизанскому] отряду], только хорошее.
Я в тот же вечер созвал совещание комсостава до к[оманди]ра отделения включительно, которое показало высокую сплоченность отряда, доверие и уважение [к] своему командиру. Накануне Боров и Ксензов вели себя хвастливо и неправильно. Они кричали, что не хотят больше быть отрядом, а хотят создать немедленно полк, численностью не менее 1000 чел[овек], стоит им только выйти в рейд. Заявили, что они не желают иметь с собой Волкова, так как не хотят, чтобы под их прикрытием он вырастил и укрепил свой отряд и т. д., в том же духе.
238
Скубко И.Е. (1910—?) — активный участник партизанского движения на временно оккупированной нацистами территории Украины в 1941–1944 гг.; родился в селе Келеберда Гельмязовского района Полтавской области УССР; с 1936 г. — на партийно-политической работе в Красной армии. В начале Великой Отечественной войны — секретарь партийной организации 45-й танковой дивизии; с конца 1941 г. — в партизанском движении: командир партизанской группы, комиссар партизанского отряда и партизанского соединения, затем — командир Каменец-Подольского партизанского соединения им. Г.К. Жукова.
239
Упрек в сторону А.Н. Сабурова обоснован. На него жаловались и другие партизанские командиры. Однако правда и в том, что присвоение чужих грузов было нередким явлением в партизанской среде.
240
Мацуй П.А. (1905—?) — партийный и советский работник, участник партизанского движения на временно оккупированной нацистами территории Украины в 1941–1944 гг.; родился в селе Ивот Новгород-Северского района Черниговской области. В годы Великой Отечественной войны — секретарь ЦК КП(б)У по электропромышленности и электростанциям, заместитель начальника УШПД по связи (сентябрь 1942 г. — ноябрь 1943 г.), потом — на ответственной партийной и советской работе на Украине.
242
Карасев В.А. (1918—?) — участник партизанского движения на временно оккупированной нацистами территории Украины в 1941–1944 гг.; сотрудник органов госбезопасности; подполковник; Герой Советского Союза; родился в городе Елец Липецкой области РСФСР. С мая 1943 г. по апрель 1944 г. командовал партизанским отрядом особого назначения НКГБ СССР «Олимп», действовавшим на территории Волынской области УССР.