29 ноября 1942 г.
Без 15 м[инут] 1-го часа ночи сам подошел к дзоту противника, с целью разведать, какой сектор обстрела с этого дзота. Подошел к дзоту на расстоянии 7 метров. Враг в это время бросил гранату — я был ранен в глаз, потерял сознание. Все бойцы закричали: «Балицкий — командир убит», началась паника. Это было [в] час ночи. Враг подбросил два броневика. Я быстро пришел в себя и во время перевязки (перевязывала Мотя Зозуля) дал тихим, но спокойным голосом команду — подобрать всех убитых и раненых и организованно отходить. Так было и сделано. В том бою я потерял 5 человек убитыми и 11 человек ранеными, в том числе сам был ранен. С этого времени начались мысли, которые не давали покоя, — как, мол, жить с одним глазом. Сыграла большую роль тов. Коваленко — она успокаивала меня. Так было до 16 декабря.
16 декабря 1942 г.
В 10 часов вечера на самолете «Дуглас» улетел в родную столицу Москву. В воздухе находился два с половиной часа.
17 декабря 1942 г.
В 30 минут первого был в Москве. Вечером был в Штабе украинского партизанского движения. Познакомился с начальником штаба тов. Строкачом, вместе с ним был на [заседании] Политбюро ЦК КП(б)У. Здесь была встреча с тт. Федоровым и Петриком. В ЦК партии было известно о моих делах.
Мне здесь сообщили, что я назначен командиром отряда им. Сталина[303].
18 декабря 1942 г.
По 13 февраля 1943 г. пребывал в госпитале, находящемся в г. Москва, ул. Горького, Садовый переулок, № 7. 20 декабря была первая операция — удаление гранатного осколка из глаза. Но улучшения никакого не было, пришлось 26 января 1943 г. удалить весь глаз. Так было и сделано. Что говорить, тяжелые были операции, тяжелые были боли. Танюша Фролова все успокаивала, следила и ухаживала за мной. Проявляла заботу обо мне и Лида. Так проходили дни и ночи в глазном госпитале. Когда прилетел в Москву, меня приняли очень хорошо. Тов. Строкач отнесся ко мне исключительно хорошо. В госпиталь носили папиросы, колбасу, сало, и масло, и водку. Жили в госпитале хорошо, имел очень много друзей, как Толя Жданов, Гремин Иван, Гребень Володя и другие. Были знакомые дружинницы Оля, Аня, Полина, Мотя и Тося.
В госпиталь приходили писатели и журналисты. Мокреев Юрий Алексеевич написал повесть под названием «Месть». В повести рассказывается о моих подвигах, о диверсионной работе на железной дороге Гомель — Брянск, Бахмач и Чернигов. Поэт Володя Сосюра написал прозу поэмой, [в которой] также говорится о диверсионных делах.
13 февраля до 5 марта 1943 г.
Жизнь протекает в столице Москве. 13 февраля ушел из госпиталя. Я стал жить вместе с Федоровым, Дружининым, Коваленко, Працуном в гостинице «Москва», в 859-м номере. Об этом номере знала почти вся Москва. Жизнь проходила исключительно весело: пили, гуляли. Так проходили дни и ночи. Выпили спирту и сорокаградусной водки столько, что заработала бы водяная мельница. Нужно сказать, что здесь по-настоящему завязалась моя дружба с Марусей Коваленко.
Художник тов. Модоров нарисовал картину: Дружинин, Федоров, Коваленко и меня. С 28 февраля по 5 марта все время собирались улететь, но улетели только 5 марта. 3 марта собрались лететь в тыл противника с выброской, полетели в 7 часов, были в воздухе, но цели не нашли, возвратились в Москву и только 5 марта улетели. Было решено с посадкой, так было и сделано. Провожали нас на аэродроме Строкач, полковник и Мацун Валя. Посадку самолет [совершил] в Елинских лесах, Елино-Мостки. Встреча была исключительная. Каждый партизан приходил ко мне, и все в один голос говорили: «Мы никогда не ждали, что вы прилетите из Москвы к нам». Все так говорили, потому что знали, что я остался без глаза. Мой ответ был один для всех. Начинал и кончать буду. Иначе и быть не может. С 26 августа 1941 года в отряде много сделал для Родины. Был ранен, но это не все. Чувство партизанской ответственности перед партией и своей Родиной очень велико. Пусть остаются в советском тылу такие, как Еременко В.Е., Герасименко С.Г., мерзавец, шут и клоун, а не коммунист, и другие наподобие их.
6 марта 1943 г.
Принял отряд им. Сталина, стала чертовская дележка, это было связано с тем, что тов. Попудренко пришлось выделять вооружение и людей, кроме этого, по именному списку проходили товарищи, которые занимали ответ[ственные] посты в отряде. Каждый из них тащил оружие и людей, а также другое имущество. В этот день, если можно так назвать, проходило двоевластие. Старое руководство сходило из руководящей стези в отряде. Я с комиссаром тов. Працуном П.Н. занимали этот пост. Так, например, нужно было [у] третьей роты отнять часть оружия (из 3-й роты два взвода переводились тов. Попудренко). 3-я рота была выстроена, командиром роты был т[ов]. Карпуша, Водопьян И.И. уже не был командиром роты. Когда дошло до того, что нужно отнять часть оружия, Водопьян дает команду — разойдись. Некоторые скептики хотели подорвать мой авторитет, но это было быстро устранено. Сам тов. Федоров подъехал и приказал мне бить морду и гнать к чертовой матери всех Иванов Ивановичей. Короткое временно исполнял обязанности ком[андира] отряда при Попудренко (когда мы с тов. Федоровым были в Москве). При уходе из отряда Коротков забрал все продукты питания, кроме этого хотел забрать седло, но пришлось прогнать и седел не дать. В эти дни проходила интересная картина.
7 марта 1943 г.
В отряде делаю переворот, меняю все командование в отряде. Назначаю командование рот тт. Коркунца, Авксентьева Илью Михайловича, начальником штаба отряда назначил Кременицкого В.А., а также назначил и подменил командиров взводов и политруков. Работа в отряде кипит. Дела пошли, как говорится, по маслу.
8 марта 1943 г.
Этот день в отряде отмечался как международный коммунистический женский день. Для женщин была организована выпивка, гулянье, поздно вечером Федоров пригласил женщин к себе в штаб соединения. Вечером я лег спать, и вдруг вбегают радисты, человек 7, с криком «Ура, ура, где Балицкий Григорий Васильевич». Подняли сонного меня и стали качать и поздравлять меня со званием Героя Советского Союза. Не только поздравляли радисты, а и партизаны.
9 марта 1943 г.
Рано утром мне было приказано построить отряд, так было и сделано. Когда был выстроен отряд, пришел Федоров, Дружинин, Новиков, Попудренко и Коваленко. Товарищ Федоров всему отряду рассказал о том, что мне присвоено Героя Советского Союза. Перед отрядом поставили боевую задачу о том, что партизаны [нового] Сталинского отряда должны продолжать боевые традиции [старого] Сталинского отряда. Перед строем поцеловал меня. После этого вручил мне радиограмму тов. Строкача (радиограмму вручил тов. Федоров). Содержание радиограммы следующее:
«Балицкому. Поздравляю Вас с присвоением звания Героя Совет[ского Союза], от всего сердца желаю самых наилучших успехов в окончательном разгроме немецко-фашистских оккупантов, желаю счастья в Вашей личной жизни. Строкач. 9 марта [19]43 г.».
10 марта 1943 г.
Подготовка к движению — целый день и до поздней ночи шли дискуссии с Попудренко, Новиковым, Дружининым, все время подзаначивал тов. Попудренко. А наконец дошло до слез. Новиков и Попудренко стали плакать, что Федоров оставляет их самих с небольшим отрядом. Попудренко все добивался, чтобы оставить хорошее вооружение и боевых людей. Но все это было напрасно, было оставлено все то, что сказал тов. Федоров.
11 марта 1943 г.
В 16.00 двинулись в путь, так называемый тернистый путь. Выходным рубежом был населенный пункт Безуловка, я [со] своим отрядом двигался в путь за разведкой. И так двинулись в далекий путь на запад.
303
Г.В. Балицкий был назначен командиром партизанского отряда им. И.В. Сталина 7 марта 1943 г.