На собрании казаки потребовали ареста нелюбимых офицеров. Были арестованы и оставлены в Иркутске командир полка полковник Силинский, его помощник войсковой старшина Темников и хорунжий Еремеев. Остальные офицеры оставались в полку, но многие из них лишались командных должностей. В этот день казаки особенно хорошо почувствовали, какие права им дала революция.
В тот же день мы двинулись дальше.
Долго ночью не спал я, размышляя над событиями дня. Мог ли я, простой сельский учитель, думать о таком большом повороте в моей судьбе. Я никогда не мечтал даже о том, чтобы стать хотя бы инспектором народных училищ, тем более мне показалось бы диким, если б кто-нибудь сказал, что я буду полковником. Даже будучи прапорщиком, я, как сугубо мирный человек, никогда не думал о военной карьере. Еще в 1906 году при окончании городского училища мой товарищ одностаничник, поступивший в военное училище, усилено звал туда же меня. Но я отказался, так как вообще не любил военных. И вот революция сделала меня командиром полка.
23 января наш полк прибыл в Верхнеудинск (Улан-Удэ). Здесь нас встретил 1-й Верхнеудинский казачий полк во главе с выборным командиром В. Кожевниковым, бывшим вахмистром. Оказалось, что всего несколько дней назад в Верхнеудинске была установлена Советская власть.
В Верхнеудинске
В полковом комитете 2-го Читинского полка шло бурное заседание. Стоял вопрос, идти ли дальше в Читу, где заседал эсеро-меньшевистский Народный Совет, не признававший Советской власти, или ждать в Верхнеудинске прибытия с Западного фронта 1-й Забайкальской казачьей дивизии.
— Ехать в Читу нам нельзя, — говорил, заикаясь, председатель полкового комитета Софронов. — Чита не признает Советской власти. А мы безоружны. Пришедший до нас в Читу 1-й Читинский полк нагадил нам. Он разоружил в Чите рабочую Красную гвардию, и поэтому нас разоружили дорогой. Мы признали власть Советов Народных Комиссаров, и идти в Читу — это значит устанавливать и там Советскую власть, а как мы ее установим, когда у нас нет оружия? Нет, надо подождать здесь подхода с Западного фронта 1-й Забайкальской дивизии, в которой настроение революционное и старые командиры заменены выборными.
Выступивший за ним Д. С. Шилов сказал:
— Не доверять нам и разоружить наш полк у Красной гвардии были достаточные основания. Ведь весь наш полк шел под командой старых царских офицеров. Ведь командиром полка был все тот же полковник Силинский, который выслал теперешнего командира т. Жигалина из полка с фронта в Тифлис для предания военному суду за большевистскую агитацию. Известны также контрреволюционные настроения и многих других офицеров полка. Ясно, что по прибытию в Читу они продолжали бы грязное дело 1-го Читинского полка по разоружению Красной гвардии и при первой возможности открыли путь в Читу атаману Семенову. Хорошо, что мы догадались в Иркутске сменить старых командиров на выборных. Я не согласен с товарищем Софроновым, чтобы здесь ждать подхода 1-й дивизии. Когда она подойдет, еще неизвестно. Нам в Иркутске обещали затребовать из Ачинска отобранное у нас оружие и прислать сюда. Да, кроме того, надо и здесь поискать оружие. Верхнеудинский Совет обещал нам помочь в этом.
Я поддержал предложение Шилова и добавил:
— Учтите, товарищи, что наши казаки сейчас рвутся домой. У них боевое настроение. Но долго сидеть здесь без дела опасно. Уже были отдельные случаи самовольного отъезда из полка. Надо послать представителей в Иркутск и поторопить Центросибирь с оружием. И здесь надо еще поговорить с Кожевниковым. Наше дело общее, и верхнеудинцы должны помочь нам, поделиться оружием. Кроме того, надо съездить в Березовку, там в запасной сотне осталось мало народу и должны быть лишние винтовки.