Моряку явно не везло. Это обстоятельство, безусловно, могло бы надолго прервать работу Моряка, если бы ему на помощь не пришла партийная организация, имевшая свои подпольные ячейки в селах. В тщательную разведку включились лучшие люди окрестных сел и железнодорожного полустанка. Они информировали нас о количестве подразделений, о состоянии охраны, о расположении огневых средств, о мероприятиях врага по усилению охраны. А Пятра и Науменко, кроме всего, изучали конструкции моста. Пятра переодевался в одежду деревенского парня и по-пластунски подползал к мосту метров на триста. Заняв удобную высотку, заросшую бурьяном, он в полевой бинокль осматривал мост. Но чем тщательнее разведчик наблюдал за мостом, изучая систему охраны, тем больше он видел трудностей впереди.
Сообщая однажды данные разведки, Пятра сказал:
— Разрешите взорвать мост без боя.
Я и комиссар удивились.
— Что ты конкретно предлагаешь?
— Взорвать мост без боя, — повторил он.
— Что тебе для этого надо?
Требования Моряк предъявил небольшие. Он просил испортить несколько трофейных противогазов, добыть штук пять-шесть автомобильных резиновых камер и приготовить два резиновых мешка. Всё, что ему требовалось, в соединении имелось.
С этого дня под тенью огромного дуба Моряк и его друзья — Карпов, Науменко и ещё человек пять — начали сосредоточенно работать. У радистов добыли изоляционные ленты, резиновый клей и клеили резину. Работа проходила молча — разговаривать Моряк запрещал. Науменко сердился.
— Откуда ты взялся на нашу голову, молчун такой? — ворчал украинец. — С тобой и разговаривать разучишься, язык перестанет работать. Понимаешь?
Пятра, не отвечая, просматривал на солнце резиновый мешок. Потом он собрал края мешка в гармошку, прижал к губам и изо всей силы дунул в него. Мешок вздулся пузырем.
— Дивиться, добрые люди, — говорил Науменко, глядя на Пятра, — хлопче уже пузыри пугкае. Где это ты газу позычив? А мабуть, це мыльный пузырь?
— Перестань трепаться, — перебил его Карпов.
Науменко замолчал. Однако ненадолго. На этот раз уже серьезно он спросил:
— Ты командиру доложил?
— Что?
— А то, что проволоку — ту колючку — немцы в три ряда в воде протянули.
— Доложил.
— Ну?
— Пока ничего страшного. Они укрепили проволоку на три метра от обоих берегов, а средина реки свободна.
— А если дальше потянут?
— Будем кусать.
— Кусав дид сатану…
— Ну, а как же ты думал? — перебил его Карпов.
— Думаю, что это будет трудно… Дождь бы пошел, вот тогда…
— А це навищо потрибно? — нарочито по-украински спросил Карпов.
— Темно, и охрана в бункеры прячется… Да, а ты, Пятра, заметил, что новые солдаты появились на мосту? — спросил Науменко.
— Не такие уж они новые — трепаные. Две роты ещё прибыло.
— А командиру сказал?
— Сказал.
— Ну?
— Не за руки же они сцепились вокруг моста. Батальон в деревне, второй — на станции, роты — в казармах, а это метров шестьсот.
— А часовые? Забыл, что они пара за парой шляются по этим их секретам. Как косачи троп натоптали всюду.
— А ты хотел, чтобы и совсем охраны не было?
— Эй, хлопче, хлопче! — опять вмешался Науменко. — Щось, я дывлюсь, ты не тот стал. Всё у тебя легко, просто… С каких это пор?
— А зачем же пугать себя? И так страшно. А стал я таким с тех пор, как Петрович объяснил мне слова Сталина: «Нет таких крепостей, которые бы не брали большевики…» А комиссар что говорит?
— Так то ж большевики, а мы беспартийные.
Трудно было понять, шутит ли Науменко, говорит ли серьезно, и Пятра вспылил и закричал на него так же, как тогда у машины:
— Кап де гыскэ! — И пошел прочь.
Вскоре под тем же ветвистым дубом Моряк в последний раз объяснял своим товарищам.
— Это, — показывал он камеру, — спасательный круг. Он будет служить вместо лодки. Круг подносит Карпов. Это, — показывал он на два резиновьус мешка, — тол, всего здесь тридцать килограммов. Подносить к реке его будет Науменко, он здоровее.
Моряк держал в руках зажим для носа, извлеченный из противогаза, и длинный, метра в полтора-два, резиновый шланг, смонтированный из гофрированных трубок.
— Это мой дыхательный аппарат, — закончил он объяснение.
На следующую ночь Моряк приступил к минированию моста.
Тихая ночь. Река, выйдя из леса, прокладывает свой путь через степь. В долине прохладно. Из тумана кое-где выступают силуэты кустарника и стогов сена. Это надежное прикрытие и вместе с тем напоминание о предосторожности. Река местами коварная — с быстрым течением, с опасными омутами. Но Пятра уже изучил их… Осторожно из-за ивы он спустился по крутому берегу в воду и бесшумно на своей лодке поплыл по течению к мосту. Ночную темь то и дело рассекали вспышки белых и зеленых ракет. Пятра на мгновение замирал… Метров за сто от моста он погрузился в воду с головой, стал дышать через трубку.