Иван Тимофеевич понимающе улыбнулся на это и произнес:
— У нас имеется еще секретное оружие под названием эс-эс-эс.
Мы недоуменно переглянулись. Острый глаз Ивана Тимофеевича заметил это.
— Три эс-эс-эс, — пояснил Фоминков, — значит, смекалка, смелость и стремительность. Это оружие надежно, оно нас никогда не подводило.
Мы договорились о месте встречи в лесу после выполнения задания. При встрече группа Фоминкова теперь уже имела на вооружении пять винтовок, немецкий автомат и пистолет парабеллум.
— Столбов телеграфных десятка два спилили и легковушку в кювет свалили. Пассажиров из нее вытряхнули, а оружие и документы с собой захватили, — сообщил Фоминков.
По нашей просьбе Иван Тимофеевич рассказал о себе: родился на Смоленщине, в деревне Подлипки Всходского сельсовета Угранского района. Как и все его сверстники, учился в школе, потом в военном училище в городе Минске, после — служба в частях Красной Армии в Западной Белоруссии. Войну встретил под Минском. Контуженный, он оказался на оккупированной территории. Только встав на ноги, коммунист Фоминков возглавил подпольную комсомольскую организацию в деревне Бабий Лес Смолевичского района, в которую входили комсомольцы Николай Сорока, Михаил Лютаревич, Сергей Ковалевский, братья Константин и Николай Силичи и Алеша Карбанович. Обожженный огнем трех войн, лейтенант Фоминков быстро передал свой боевой опыт и знания молодежи и поднял ее на борьбу с врагом. Молодые патриоты жгли вражеские автомашины, спиливали телефонные столбы вдоль автомагистрали, регулярно выводили из строя узкоколейку, истребляли живую силу противника. Это они под руководством Пети Шиенка переправили с Игнатом Силичем десятикилограммовую мину в гарнизон Высокие Ляды и при активном участии истопника-подпольщика, казаха Аскерова взорвали баню вместе с оккупантами и их пособниками. Около сорока врагов было истреблено. Комендант гарнизона объявил награду за голову Аскерова, ушедшего в отряд после взрыва. Из отряда Аскеров ответил в гарнизон коротко: «Трепещите, гады! Я вас пока только слегка попарил, весь жар его впереди!»
Фоминков решительно не хотел больше оставаться в деревне и прибыл в отряд со своей боевой группой из пяти человек, вооруженных винтовками.
— Я член партии, поймите вы это. Я больше не могу сидеть дома и, только изредка подковывая ваших лошадей, делать ежи-колючки и раз в месяц ходить в Минск. Мое место в строю, с автоматом, — страстно говорил он. — Не возьмете к себе — уйду в отряд «Дяди Коли» или создам свой. Я должен воевать, а не отсиживаться. Бить врага — это мой долг, мое право.
Мы удовлетворили просьбу лейтенанта Фоминкова и не ошиблись в нем. С первых же дней Иван Тимофеевич проявил себя бесстрашным воином-партизаном, грозой для оккупантов…
Наряду с пополнением из деревень в отряд потянулись подпольщики из городов и гарнизонов, чтобы установить связь и получить помощь в организации борьбы против оккупантов на местах. В этом важную услугу им оказали наши первые разведчицы-связные Надежда Троян, Шура Казак, Галя Трифонова, Ирма Лейзер, Лида Кирильчик, Тося Спопотова, Ядвига Саричева.
Пионером в этом деле была семнадцатилетняя комсомолка Шура Казак из деревни Шпаковщина. Александра Ивановна Казак (ныне работает учительницей в городском поселке Жодино) выполняла весьма ответственные задания по связи с Минском почти восемь месяцев — с трудной осени 1942 и до лета 1943 года. Маленькую Шуру, на вид хрупкого подростка, можно было видеть шагающей по автомагистрали, сидящей на попутной телеге и даже мчавшейся в легковой автомашине среди гитлеровцев. Как видно, оккупантам и в голову не приходило, что рядом с ними сидит понимающая немецкую речь всевидящая и всеслышащая юная партизанская разведчица, а в ее сумке запрятаны магнитные мины, антифашистские листовки или же разведматериалы, планы, карты, медикаменты, боеприпасы для отряда. Однажды (это было в марте 1943 года) наша Шура вернулась из Минска в тот же день, когда и ушла в город, хотя ее задание было рассчитано на несколько дней. Оказывается, выйдя на автостраду возле Смолевичей, она пристроилась к группе стоявших там гитлеровских офицеров и сказала им, что едет к родственникам в Минск. Те остановили проходивший автобус и взяли ее с собой. В автобусе уже находились офицеры высоких рангов. Они, не обращая внимания на вошедших, продолжали обсуждать между собой предстоящую в апреле карательную операцию против нашего отряда. Хотя Шура поняла не все, но в главном разобралась. Досрочно возвратившись в отряд, она доложила о планах гитлеровцев.
Накануне сурового 1943 года отряд установил тесный контакт с патриотами, работавшими на минском хлебозаводе «Автомат», выпекавшем хлеб для фронта и оккупантов, окопавшихся в городе. Совместными усилиями отряда и патриотов на заводе была создана подпольная группа, в которую входили Данила Рачицкий, Михаил Зубко, Андрей Знак, Михаил Когут, Алексей Леончик (Шелестов), Антон Ивашкевич, Михаил Павлов, Елена Янушкевич — всего двенадцать человек. Связь с руководителями подпольщиков отряд поддерживал через смелую и бесстрашную патриотку Нину Романову — сестру Елены Янушкевич.