— Давайте доски, а потом посмотрим.
— Э-э-э, не, так не пойдёт, — покачал головой бомж, оскалив в улыбке свои желтые зубы. — Ты сперва пообещай, а то, вишь, вилявый какой. Знаем мы таких.
— Да чёрт с вами, всё одно ведь не отвяжетесь! Обещаю, что мы увезём вас с собой.
— И не бросите на дороге! — крикнула сзади шепелявая женщина.
— И не бросим, — добавил Стас, стиснув зубы. — Как бы мне этого не хотелось.
Довольно улыбнувшись и подмигнув своим друзьям, бомж пошел назад в лес, поманив Стаса за собой. Вася и трое остальных бомжей потянулись следом. Углубившись в заросли они через пару минут вышли на овражек, в котором в самом низу близко друг к дружке ютилось несколько сколоченных из чего-попало домиков. Хотя, домиками это можно было назвать лишь с натягом, скорее это было похоже на большие собачьи будки из картона, старых дверей и выкрашенных в разные цвета облезлых растрескавшихся досок.
— Это всё ещё до нас строить начали, — обвёл руками бомж их владения, — ну, а мы продолжили. Как только что подходящее сыщем, так сюда волочим.
— Не уверен, что такие старые трухлявые доски смогут вес Камаза выдержать, — почёсывая затылок Вася оглядывал предлагаемые богатства.
— Надо попытаться, — тихо ответил ему Стас, — такие доски лучше, чем никаких. Или у тебя другая идея зародилась?
— Попробуем… — вздохнув Вася отправился руководить бомжами.
Дружно вшестером они разобрали один из домиков, тот, что был поновее и покрепче и, собрав добытые доски в охапки, пошли назад к грузовику. Домик, как выяснилось, принадлежал беззубой женщине, которая во время разбора постоянно сокрушалась о потере такой качественной жилплощади.
Помимо досок, бомжи собрали всё своё полезное имущество, которое влезло в несколько полиэтиленовых пакетов. Очень кстати после подрыва их прошлого лагеря оказался новый запас пластиковых бутылок под питьевую воду, одна из которых даже была полной. Также имущество включало в себя немного грязной и рваной одежды, служившие подстилками старые одеяла со свалки, буханку чёрствого словно камень хлеба, пакет полугнилой картошки, найденный, судя по всему, среди мусора, и несколько пустых бутылок из-под дешёвой водки.
Вернувшись назад и свалив доски в кучу около машины, мужчины взяли в руки по плоской широкой доске и принялись раскапывать ими мусор вокруг провала. Под колесом обнаружилась довольно немаленькая пустота, которую следовало чем-нибудь завалить, чтобы колесо могло опереться о твёрдую поверхность. Покончив с этим занятием, они засунули под колесо несколько досок, выглядящих покрепче, чтобы машина смогла по ним выехать, и Вася отправился в кабину.
Раскачивая грузовик вперёд и назад, рядовой постепенно добился того, что Камаз с натужно гудящим мотором вытолкнул кабину наверх и встал ровно. Теперь следовало аккуратно объехать яму так, чтобы в неё не угодило ни какое другое колесо. Все остальные стояли чуть поодаль и морально поддерживали водителя, хваля его мастерство и подбадривая. Когда же наконец машина вновь встала на дорогу всеми колёсами, Стас крикнул ему в кабину, показывая поднятый вверх большой палец:
— Вася, ты — молоток!
Дальнейший проезд через полигон прошел без каких-либо происшествий, и грузовик благополучно выбрался с его территории. Бомжи кучкой сидели в кузове напротив остальных и демонстрировали им свои жёлтые редкозубые улыбки.
— Давайте, значит, знакомиться? — завёл разговор Петрович, когда тишина уже начала затягиваться. — Нам теперича вместе ехать, насколько я понимаю. Меня Петровичем звать, — старик протянул ладонь ближайшему бомжу.
— А я Сиплый, — бомж протянул руку в ответ, — так все и зовут. А это — Дуся, Гриб и Красотка.
Красоткой оказалась та самая беззубая женщина, домик которой пошел под снос. Гриб был худощавым, высоким и чрезмерно бородатым мужчиной, а Дуся — полноватой женщиной со слипшимися тёмными волосами и большим фингалом под правым глазом. Немытая компания попыталась поддержать беседу, но через каждое слово у них вылетали нецензурные слова и в конце концов Лена не выдержала и попросила их не выражаться, особенно в присутствии Марины. В результате чего в кузове разразилась несусветная ругань, которую было слышно даже в кабине. Стас попросил Васю затормозить и отправился разузнать в чём там дело. Прояснив все обстоятельства, он решил, что раз ответственность за этих бомжей теперь на нём, то ему и следует их терпеть, а женщин отправил на свое место в кабину.
— И ещё, — внушал Стас вновьприбывшей компании, когда они снова тронулись с места, — в первой же речке вам надо будет искупаться. И протесты не принимаются! Знаю, что вода ещё холодная, но терпеть такой запах в замкнутом пространстве я не собираюсь, да и остальных заставлять это нюхать тоже. Вы же люди в конце концов, как сами выносите такую грязь?