— Что-то мне цвет воды не нравится.
Сан Саныч набрал воды в ладонь и поднёс её к лицу понюхать, а потом произнёс:
— Вроде ничем не пахнет. Вода как вода.
— Ну-ка расступись! — гаркнула Дуся, растолкала мужчин в стороны и села на корточки около бурлящей речки. Она тоже зачерпнула руками воды, потом набрала её в рот, опробовала на вкус и с отвращением выплюнула. — Фу ты, гадость! Химия какая-то.
— Значит, рыба здесь тоже не съедобная… — с разочарованием сказал Сан Саныч. — Если вообще водится.
— И что за напасть такая?.. — протянул Петрович, уперев руки в бока. — Эдак и от жажды помереть не долго.
— Давайте заправляться быстрее, — прервал бесполезные разглагольствования Вася, — а потом уже сможем ехать на поиски. У нас солярка почти на нуле, а скоро темнеть начнёт.
Ехать предстояло недалеко. Уже через пару сотен метров грузовик съехал с дороги и направился вдоль железнодорожных путей. Первыми показались развороченные грузовые вагоны хвоста состава. Обломки были раскиданы не на одну сотню метров и, чтобы добраться до головы поезда, пришлось долго петлять между обломками по покрытой чёрным проплешинами местности. Хорошо ещё, что трава и земля на тот момент были насквозь сырыми после зимы, не успев просохнуть на солнце и ветре, а иначе огонь распространился бы повсюду, спалив всю округу дотла вместе с пресловутым тепловозом.
Наконец, впереди показалась глубокая колея в земле, пропаханная тепловозом и прицепленным к нему первым вагоном. Вся трава вокруг была выжжена, и Сан Саныч побоялся, что огонь мог добраться и до бака с соляркой, но внешний вид головы состава, с тех пор как он видел её в последний раз, не изменился, и машинист вздохнул с облегчением.
Подъехав непосредственно к лежащему на боку тепловозу на последних каплях топлива, Вася остановил машину и заглушил двигатель. Спрыгнув из кабины на землю, он сказал:
— Всё, дальше не поедем. Если с заправкой облом, то грузовик придётся бросить.
Сан Саныч с ностальгией обошел вокруг своего подбитого железного коня и похлопал по его бокам, прислушиваясь к звукам. Баки к великой радости всех собравшихся, оказались целыми и полными вожделенной горючей жидкости.
Для перелива опять использовали садовый шланг Петровича, в сохранности покоившийся всё это время в глубинах Камаза. Когда внутри пустого бака грузовика зашумели первые падающие на дно капли, на лицах у всех появилась столь редкая в последнее время счастливая улыбка.
Большой пластиковый бак, где раньше хранилась солярка для генератора, заполнить было тоже необходимо. Вася немного развернул грузовик, довольно поглядывая на стрелку, показывающую полную заправку. Ёмкость выдвинули поближе к краю, протянули к ней шланг и дождались пока солярка не наберётся под самую крышку.
К окончанию всей операции по переливу солнце уже укатилось ниже уровня деревьев. Выдвигаться в дальнейшую дорогу было уже бессмысленным. Довольные успехом, но с урчащими от голода желудками, все разбрелись спать. Лену с Мариной по их собственной инициативе оставили на дежурстве, с настоятельными рекомендациями будить мужчин при любом подозрительном шорохе.
Глава 8
Не такая, как все
Прохладный ветерок шевелил в темноте листья на деревьях, словно вокруг собралась целая толпа перешептывающихся невидимых призраков. Земля была влажной и холодной, поэтому спать решили только внутри машины, а для дежурных приготовили толстые подстилки снаружи, чтобы можно было на них сидеть, не опасаясь что-нибудь застудить.
— Вот бы мне шоколадку сейчас… — мечтательно сказала Марина, сидя у кабины Камаза и разглядывая периодически выныривающий среди пролетающих облаков месяц. — Или конфетку хотя бы.
— Ну ты и сладкоежка! — заулыбалась Лена.
— Я знаю… но я без конфет не могу, голова потом болит.
— А тебе таблеток или уколов никаких не положено? Тебя мама ничего принимать не заставляла?
— Неа, — Марина с уверенностью помотала головой, — я здоровая. Ну… почти. Я ведь знаю, что я не такая, как другие. Надо мной всегда шутили… и смеялись…
— Ты в этом не виновата. Такое иногда случается…
— Я виновата! — запротестовала Марина. — Я… сама так сделала.
— То есть как это «сама»?
— Я… не знаю. Объяснить не могу.