— Это, значит, ещё с доолимпиадных годов. У меня тогда похожий костюм был.
— Итак, — перебил всеобщее обсуждение и блуждание по дому Стас, — я предлагаю пока остаться в этом доме.
— Здесь? Что мы тут забыли? Нас ведь ищут? — наперебой полетели вопросы.
— Именно здесь. Нас действительно должны искать и именно поэтому этот дом для нас сейчас наилучший вариант. Нас будут искать где угодно, но только не сидящих совсем недалеко от места происшествия. Сверху нас закрывают деревья, а снизу нас охраняют наши новообретённые сторожевые «собачки», в преданности которых лично я уже убедился.
— И долго нам тут сидеть, значит? — спросил Петрович. — А то может я бы тогда и охотой занялся.
— Не ты один, Петрович, — поддержали его остальные охотники.
— Раз здесь стоит жилая хижина, то неподалёку должна быть речка, — добавил Сан Саныч.
— Значит, решено! — всплеснув руками сказал Стас. — До вечера ещё есть время, нужно всё немного благоустроить перед ночлегом.
Этим они и занимались до самой темноты. Пропитавшиеся пылью вещи были выстираны в обнаруженной совсем рядом речке, а пол и мебель внутри дома долго оттирали всем, что только могли для этого использовать. Разводить костёр для приготовления еды решили только после наступления темноты, чтобы не привлечь лишнего внимания дымом.
Марина очнулась только с наступлением сумерек и сразу бросилась всех расспрашивать удалось ли ей им помочь. Удовлетворившись ответом и удостоверившись, что все действительно живы и целы, Марина успокоилась и пошла общаться с блуждавшими вокруг дома зверями. Они обрадовались ей и принялись тыкаться в её руки мордами, признавая хозяйку, а Марина гладила их по головам в ответ.
Вечером все люди расселись вокруг большого костра, словно на семейном пикнике. Они обсуждали всё пережитое в последнее время и делились впечатлениями, снова и снова пересказывая одни и те же события. Потом устроили минуту молчания в память о погибших, а потом радовались, что погибших не оказалось гораздо больше. Марина получила столько реплик благодарности и восхищения её силой, что совсем покраснела и столь глубоко склонилась к тарелке с едой, что чуть не окунулась в неё лицом. Единственной, кто так и не поучаствовала в разговоре ни разу за весь вечер, была Лена, сохранявшая свою собственную минуту молчания неограниченной продолжительности…
Когда наступило время сна и Смикса препроводили к его каюте, то он снова был весь на нервах. Мало того, что Рах так и не дал чёткого утвердительного ответа, так теперь ещё эти дурные вести с планеты. Его известили, что с учителем Кхасом и отрядом солдат произошло несчастье: одно из зданий в полуразрушенном участке человеческого города самопроизвольно разрушилось, завалив не успевших отскочить в сторону солдат обломками. По счастью, учитель шел впереди всех и успел вовремя увернуться, но вот остальным не повезло. Теперь Смикс ещё больше уверился в опасности и неприглядности этой планеты и даже отчасти понял желавшую побыстрее улететь отсюда Владычицу. И опять перед ним возникала всё та же задача: чтобы улететь побыстрее, нужно закончить поиски, а как их закончить, если им даже не сказали, что конкретно нужно им найти?
Смикс с шумом вздохнул, шагнул внутрь каюты и закрыл за собой дверь, попрощавшись с оставшимися за дверями надзирателями. Он был уверен, что уснуть ему снова не удастся, но и выйти наружу ему тоже не позволят, поэтому он сразу направился в рабочую часть каюты, где у него стояло некоторое личное оборудование.
Смикс уселся перед экраном и нажал несколько светящихся на столе кнопок, открывая статьи о последних разработках электроники. Ему было нужно найти схемы для создания голо-костюма, но искать их в открытой сети он никак не мог, иначе это сразу вызвало бы множество вопросов. Поэтому он уже не в первый раз открывал наиболее популярные в сети статьи, чтение которых не могло бы вызвать подозрений, и пролистывал их в надежде найти хотя бы частично затронутую информацию по нужной ему теме.
Открытая им на этот раз статья вновь не несла ни какой нужной информации, и Смикс со злостью стукнул по столу, нажимая кнопку «Закрыть». Тогда он достал из кармана шарик голографического слепка и положил перед собой на стол, чтобы тот постоянно напоминал ему о его цели и о цене, которую приходится за неё платить. Он снова и снова листал научные выкладки, вчитывался в моменты, которые казались ему полезными, но потом снова всё закрывал, найдя бесполезным. Отчаяние в его душе возрастало, застилая глаза пеленой и заставляя мысли путаться.