— Слушай мою команду, — вперед, за нашего Яшку!
Курсанты выбили белых из села. И Аркадий вернулся на
то место, где он оставил друга. «Уже розоватая пена дымилась на его запекшихся губах, и он говорил уже что-то не совсем складное и для других непонятное». И что бы он там ни бормотал, Аркадий знал и понимал, что он хочет и «торопится сказать, чтобы били они белых и сегодня, и завтра, и до самой смерти, проверяли на заре полевые караулы, что письмо к жене-девчонке у него лежит», да Аркадий и сам его видит — торчит из кармана защитного френча. «И в том письме, конечно, все те же ей слова: прощай, мол, и помни! Но нет силы, которая сломала бы советскую власть ни сегодня, ни завтра. И это все».
Командиром шестой роты был назначен Аркадий Голиков, который в трудную минуту боя увлек бойцов за собой.
И, снова вспоминая этот день, Гайдар записывает 30 ноября 1940 года в своем дневнике:
«Оксюз Яшка — убит при мне, я его заменил. 27 авг. 1919 г., ст. Боярка».
Гайдар с Прудниковым еще завтракали, когда в избе появился командир хозяйственного взвода Тейслер.
— Товарищ старший лейтенант, — произнес Тейслер, — позвольте обратиться к товарищу писателю.
У Прудникова от удивления брови полезли на лоб. Чем-чем, а верностью параграфам устава Тейслер никогда не блистал.
— Обращайтесь.
— Товарищ Гайдар, — сказал командир хозвзвода, — у меня для вас есть подарок...
— Подарок? — удивился теперь уже Аркадий Петрович.
— Ну, не подарок, а, так сказать, сюрприз... И для вас, Иван Николаевич, тоже, — поспешно добавил Тейслер.
Комбат и писатель отодвинули тарелки с недоеденной жареной картошкой и, заинтригованные, вышли из-за стола.
Тейслер повел их к амбару. Оттуда слышалось нетерпеливое фырканье, похрустывание травы и доносился сразу повеявший далеким детством волнующий звон уздечек.
За сараем стояли два великолепных оседланных коня.
— Это вам, товарищ Гайдар, и Ивану Николаевичу, выбирайте любого, — произнес Тейслер.
Гайдар даже растерялся:
— Почему же, собственно, я? Пусть сначала комбат.
— Нет, вы — наш гость, — твердо сказал Тейслер.
Аркадий Петрович отвязал тонконогого, в белых носочках, вставил ногу в стремя, быстро, но немного грузно опустился в седло, повел поводом. И в следующее мгновение тонконогий плавно взял с места, и вот уже Гайдар мчится по недавно скошенному полю.
Было что-то захватывающее в том, как, слившись воедино, летели по зеленому лугу эти двое — конь и всадник.
Раскрасневшийся, возбужденный, в потемневшей разом гимнастерке, Гайдар остановил коня на полном скаку у самого сарая и легко, неожиданно легко, спрыгнул на землю.
— Отличный конь, отличный, — переводя дыхание, сказал он и, протянув Тейслеру обе руки, добавил: — Спасибо, друг. Давно не ездил я уже верхом.
С тех пор бойцы часто видели двух всадников — Гайдара и Прудникова.
Тяжелое дело — спасая человека, бежать через чужой угрюмый лес... без дорог, без тропинок...
Аркадий Гайдар, «Дым в лесу»
Днем разведка донесла, что все дороги перерезаны. Батальон в кольце.
Часа два назад из Киева, без всяких осложнений, приехал Гайдар, и вот на тебе. Еще никогда положение не было таким серьезным. Помощи ждать было неоткуда. Оставался один только выход — прорываться.
План стал известен каждому бойцу. Много объяснять не приходилось.
Еще раз выслали разведку, выбрали направление удара. Дождались темноты.
Бесшумно снялся с места конный взвод. Весь батальон двинулся за ним. Когда до немецких окопов осталось несколько сот метров, кавалеристы с шашками наголо ринулись в атаку. По фашистам ударили автоматы. В шестой роте шел Гайдар.
Конный взвод уже был по ту сторону немецкой обороны, когда сбоку застучали пулеметы, захлопали и рассыпались в воздухе ракеты и с жутким кошачьим визгом понеслись над головами мины.
Но главное было сделано: оборона гитлеровцев прорвана и батальон уходил из кольца. Еще несколько минут, окопы окажутся позади, и тогда уже весь батальон рассыплется, растворится в высокой траве, в мелком кустарнике, а за кустарником лес... Совсем близко завизжала мина. Гайдар с разбегу бросился на землю. Мина ударила рядом, обдав его теплым воздухом и обсыпав землей. Аркадий Петрович вскочил, поднял автомат и машинально глянул, где комбат.