Извините за небрежность. Пишу в поезде, на ходу.
Потом я узнал, что Ольхович услышал самый конец передачи в вагоне. Радио неожиданно испортилось. Передача прервалась на полуслове. Словом этим оказалась фамилия. И потому Александр Куприянович так и написал: «Журналисту товарищу Кам...»
* * *
В маленькой квартире на одной из улиц Киева меня встретил невысокий крепкий человек с добрым, улыбающимся лицом.
На этажерке в комнате Ольховича замечаю красную продолговатую коробочку. В таких обычно хранят ордена. Александр Куприянович, уловив мой взгляд, ставит коробочку на стол и раскрывает ее. В ней блестит незнакомый орден.
— Большая партизанская звезда. Недавно сюда приезжал военный атташе Чехословацкой Социалистической Республики и вручил нам, пятерым участникам партизанского движения в Словакии, — объяснил Александр Куприянович. — Я был командиром взвода разведки в соединении партизанских отрядов имени Суворова.
Оказывается, расставшись с Гайдаром, Ольхович вскоре был схвачен немцами, отправлен на работы в Польшу, откуда бежал в Словакию...
Ольхович с улыбкой рассказывает такие удивительные вещи, что, если бы на столе передо мной не лежали свитки грамот за подписью президента Чехословацкой Республики о награждении его двумя медалями «За храбрость» и если бы я сам только что не прочел отпечатанной на машинке характеристики, заверенной командиром отряда, майором Красной Армии Героем Советского Союза Д. М. Резутой, где все это подтверждалось, я бы, верно, многому просто не поверил.
Александр Куприянович бережно кладет на стол еще один документ: пропуск, выданный Ольховичу (в документе ошибочно написано «Олхонович»), водителю грузовой машины «77-44», «наряженной в распоряжение редакции «Комсомольской правды». Цель выхода — поездки бригады военных корреспондентов на позиции фронта».
— Почти все документы пришлось уничтожить. А эту бумажку сохранил, — говорит Александр Куприянович. — Я спрятал ее дома в ножке обеденного стола.
ГЛАВА XI. ГРУЗОВИК «77-44»
Эта полуторка стала потом темой бесчисленных шуток. У всех журналистов «Континенталя» были «эмки», неповоротливые «ЗИСы», на худой конец, старые, но легкие «газики» с брезентовым верхом. Кто-то разъезжал даже в трофейном «оппеле». А корреспонденты «Комсомольской правды», отправляясь к линии фронта, или в штаб, или в редакцию газеты «Красная Армия», забирались в полуторку.
А смеяться, собственно, было не над чем: таков был заранее обдуманный выбор.
У Софийского собора, где находилось что-то вроде диспетчерского пункта, Аркадий Петрович приметил полуторку. Она пришла откуда-то издалека. Водитель ее, молодой еще парень, лет двадцати пяти или даже меньше, о чем-то просил интенданта, ведавшего маршрутами. А интендант только отмахивался.
Гайдар подошел к шоферу. Спросил, в чем дело. Тот обиженно объяснил, что его прикомандировали к военной комендатуре для перевозки семей командиров. Он вернулся из рейса. А что делать дальше, не знает.
— А как машина? — спросил Гайдар.
— Ничего. На ходу.
— Тогда поедемте с нами.
— Пожалуйста. Только куда?
— На позиции. Нас тут несколько человек. Мы — военные корреспонденты.
— Так далеко меня не отпустят. Я ж тут приписанный...
— Не волнуйтесь, — ответил Гайдар. — Вас как зовут?
— Саша.
— А фамилия?
— Ольхович.
— Вот что, Саша Ольхович, подождите немного. Я сейчас.
Гайдар показал интенданту какие-то бумаги. И пока шоферу выписывали пропуск и заполняли путевой лист, Аркадий Петрович быстро зашагал к трехтонке, покрытой брезентом, которая подкатила к собору. Или Аркадий Петрович догадался, или заранее знал, но, подойдя к машине, он встал на колесо и приподнял брезент.
Машина была доверху наполнена оружием: винтовками, карабинами, даже обрезами, револьверами и пистолетами. Гайдар стал рыться в кузове, отбрасывая в сторону то, что ему не подходило или не нравилось, пока не вытащил кобуру с наганом. Наган был заряжен. В кобуре имелись запасные патроны. Аркадий Петрович довольный соскочил с колеса.
— Теперь поехали, — сказал он Саше.
— Может, вам, как журналистам, — усомнился Ольхович, — неудобно на грузовике? Так можно и легковушку найти.
— Грузовик лучше. И бензину лишний бочонок можно взять. И рюкзак какой. А понадобится — так и пулемет, — ответил Аркадий Петрович и сел в кабину.
— Куда поедем? — поинтересовался Ольхович.