— Мама, отец, Асыл, как вы там? Здоровы ли?
Друзья мои!
Он опять вспомнил стихи.
— Нет, Вася. Нет, Касым!
Вот уже десять дней, как Касым перебивался дикими ягодами, горькими кореньями. Силы покидали его, но надо было идти дальше. Он встал, проверив оружие. Убедившись, что кончились патроны, закопал его в приметном месте и побрел дальше.
Темнота поглотила его.
На следующую ночь в селе Македонское Касым встретился с нужными ему людьми.
— Так, говоришь, Вася?! — улыбаясь, проговорил хозяин дома, усаживая гостя за стол.
— Ты не думай, что мы сидим сложа руки, товарищ Вася! Ну, ладно, сперва покушай, а о деле потом.
…Ночь. Спят все в доме. Спит и Касым. Но вот, бормоча что-то на родном языке, он проснулся среди ночи.
Опять вспомнились аул, Иртыш…
Затем Касым снова уснул…
…По адресу, данному Москвой, сын Алтая нашел на оккупированной врагом Украине верных людей. Так прошло полмесяца. За это время он потерял десять дру зей, с которыми очутился в этих краях. Нет, он их никогда не забудет. Пока бьется сердце в груди, он будет мстить. Слишком много пришлось вынести. Потерять таких ребят!
В тот ненастный, осенний день, когда ты садился в самолет на аэродроме в Москве, тебе доверили судьбу этих десяти ребят. Если бы все они добрались живыми до села Македонское, какая бы это была помощь партизанам. Разве думал ты, что с друзьями, с которыми два года обучался в армейской школе, расстанешься навсегда за какие-то полмесяца? Какие были ребята! Рано вы ушли из жизни. Ничего, Касым отомстит за вас. За десять ваших жизней сто фашистов поплатятся своей жизнью. И все-таки разве стоит тысяча фашистов одной Мишиной жизни. Нет! Ладно, от печали пользы мало. Месть и только месть может заменить утрату друзей. Касым мало говорил по этому поводу с партизанами. Их молчание, сосредоточенные лица сами говорили за себя.
Перевел К. Ахметов.
III. МЕСТЬ
В детстве его прозвали «Тентек Кара», что означает «черный озорник». Настоящее имя его было Касым. Но в грозные дни войны смуглолицого, выше среднего роста, с пристальными глазами казахского парня стали называть Васей.
Сперва школа, потом книжный техникум, двухгодичная армейская школа — вот страницы его биографии. Затем первый бой, смерть товарищей, одинокое скитание по лесу, встреча с партизанами. Хотя Касым и остался один, он с жаром принялся за организацию партизанского отряда на украинской земле. К зиме 1942 года был создан крупный партизанский отряд. Душой отряда был Абраменко, недавно председатель сельсовета в Македонском. С его помощью партизаны поодиночке стали наведываться к Касыму. Уже через несколько дней партизанский отряд имени Чапаева был готов к борьбе. Оставив в деревне людей для связи, отряд ушел в лес.
Вскоре в Киевской, Полтавской областях вспыхнула партизанская война. В городах и селах блюстители «нового порядка» то тут, то там сталкивались с партизанами. Они вырастали словно из-под земли, появлялись в самых неожиданных местах и приводили немцев в ужас.
Блюстители «нового порядка» потеряли покой, напуганные дерзкими действиями партизан, они не выходили по ночам из казарм. На берегах Днепра появилось новое страшное для захватчиков слово — партизан.
Чапаев объявился на Днепре… Вася? Может быть это сам Василий Чапаев? Что же он воскрес, что ли? Или же это его призрак? Вася появлялся там, где его не ждали, и, совершив дерзкий налет, вновь исчезал в лесу. Оставшиеся в тылу старики и старухи, дети только и говорили об «операциях» Васи.
— Говорят, командир у них по имени Вася.
— А кто-нибудь видел его?
— Я видел… Глаза черные, как уголь, так и горят. Должно быть, казак.
— Да ведь Чапаев тоже казак.
— Какие только дела не делают они? С горсткой храбрецов уничтожают уйму фашистов и поминай как звали.
— Вы слышали, как десятилетний пацан напугал коменданта нашего села? Этого длинного полицая…
— Ну, а как он напугал?
— Этот полицай поймал двух куриц, мальчишки хотели забрать их себе. Пацан ревет, умоляет, чтобы тот оставил куриц. А полицай и слушать не хочет. Пацан перестал плакать да как крикнет вслед:
— Вот подожди, сволочь, скажу Чапаю. Пусть только придет дядя Вася. Я посмотрю тогда на тебя, куроед! — и дал стрекоча. Разве будет полицай стрелять в него среди бела дня. Боится, подлая душонка, партизанского суда. Он растерялся и, не зная, что делать, оглядел куриц.
— Э… Да ведь они же худые. Ну их! — бросил кур и убрался восвояси.
— Вася недавно был в соседнем селе.