Несколько дней тому назад в нашем отряде появился еще один партизан. Это был высокий и очень худой мужчина, который оказался хорошим сапожником. Темнокожее морщинистое лицо, с черными, нависшими над глазами бровями, большим носом и плотно сжатыми губами, придавало ему вид угрюмого, неразговорчивого человека. По его морщинистому лицу и сутуловатой спине было трудно определить, сколько ему лет. В лагере под Лавреновичами мы ему организовали что-то похожее на сапожную мастерскую, где он хорошо справлялся с сапожным делом, починил всем разведчикам сапоги и даже командиру отряда сшил новые хромовые сапоги. Работал он с самого раннего утра и до ночи, совершенно не разгибая своей сутулой спины. С приходом в отряд сапожника вопрос с обувью был решен вполне удовлетворительно, а вот с одеждой у нас было пока плохо. Даже я, комиссар отряда, носил трофейный китель немецкого солдата. Но чтобы, случайно встретившись во время своих походов с незнакомыми партизанами, меня не приняли за гитлеровского солдата, сестры Родионовы смастерили мне из куска красного сукна звездочки, которые пришили к рукавам моего кителя. Да и остальные разведчики нашего отряда ходили в сильно поношенных пиджачках или в солдатских, выгоревших на солнце гимнастерках с большими заплатками на рукавах. Сейчас было лето, и нам не требовалась пока теплая одежда, а наступит осень, потом зима, поэтому надо было думать об одежде для наших разведчиков. А их становилось с каждым днем все больше и больше. Нужна была одежда, и мы с командиром отряда решили разыскать среди местных жителей портных и привлечь их в отряд. Но это были пока только планы на будущее. Пришел к нам в отряд и Женя, тот высокий молодой человек из деревни Вейно, который нам помог зимой отобрать у местного мужика пулемет и наган. Он оказался очень храбрым парнем и все время просился у нашего командира пойти на выполнение задания. Агапоненко старался по возможности смирять его пыл. Мы оба жалели этого юного паренька.
— Женя, — говорил я ему, — ты храбрый парень, но надо быть не только храбрым, но и осторожным. Смерти в глаза нужно смотреть тогда, когда это бывает необходимо. А ты иногда бахвалишься своей храбростью. Я понимаю, что ты, как комсомолец, страшно ненавидишь всех гитлеровцев. Но враг-то хитрый, и его надо уметь перехитрить. Своей хитростью и умением воевать мы должны победить врага, но при этом и остаться жить. Вот это и есть наша боевая задача.
— Хорошо, — согласился Женя, — я вас понял и буду осторожным.
И все же мы не сберегли его от случившегося несчастья. Однажды, возвращаясь с очередного разведзадания, он попал под бомбежку вражеского самолета. Ему бы надо где-то отсидеться в канаве или спрятаться в других складках местности, пока самолет противника сбрасывал бомбы, а он, пренебрегая опасностью, шел в полный рост по деревне и попал под град осколков разорвавшейся рядом бомбы. Он был тяжело ранен, и мы его поместили в наш госпиталь на излечение к фельдшеру Ивану Каминскому, который находился в одной из ближайших деревень около Бука. Я несколько раз был у раненого Жени. Вначале все шло хорошо, ему стало лучше, и мы надеялись, что Женя скоро выздоровеет.
Николай Котов со своей радиостанцией теперь находился в лесу почти рядом с нашим лагерем, и я имел возможность каждый день вечером вместе с ним слушать сводки от Совинформбюро и записывать их на листы бумаги. А днем я тщательно все переписывал и отдавал нашим разведчикам, а часть листовок передавал в другие отряды.