— Они ж глупые, — сказал сын, — зачем с ними прощаться?
— Полагаешь, они не обидятся?
Темка подумал, потом молча соскочил с лавки и прошагал к ограждающему барьерчику.
— До свиданья утки и… — он обернулся. — Пап, а как зовут утку-папу? Утк?
— Не-а.
— Уток?
— Ага, был и утек.
Темка засмеялся.
— А на самом деле?
— На самом деле утку-папу именуют селезнем.
— Ты не шутишь?
— Нисколько.
— Прощайте, утки и селезни! — крикнул Темка.
Выглянуло из серых облаков солнце, яркое, но еще не греющее, влипло блестками-лодочками в пруд. Смотреть на воду стало больно.
— Фу! — сказал Темка.
— Слепит?
— Ага.
— Ну, что, пошли? — спросил Андрей.
— В обход, да?
— Длинным путем.
— Отважные герои всегда идут в обход! — запел, затопал вокруг родителей Темка, явно представляя себя Бармалеем.
Фильм был дважды запрещенный. Во-первых, непонятный. Какой-то буффонадно-клоунский, с карикатурными злодеями, нелепым, строгим доктором и съемочной группой на экране. Во-вторых, с моралью. Ах, представьте, это нельзя, это нельзя, а это можно. Как же это у авторов фильма рука поднялась на святое право ребенка самому решать, что ему делать! В-третьих, фильм просто сложен для детей!
Ювенальная комиссия сразу включила его в список запрещенных к просмотру картин. Там образовалась замечательная компания — почти все советские мультипликационные фильмы и киноленты, предназначенные для детей. Даже «Ежик в тумане». Запретный список получился настолько обширным, что составители испугались собственной наглости и буквально через месяц, не без давления общественности, процентов двадцать от общего количества из него исключили. «Айболит-66» оказался среди счастливчиков, но пробыл в исключениях недолго. То ли Ролана Быкова кто-то из комиссии не переносил на дух, то ли фильм все же посчитали потенциально опасным, но спустя полгода он вновь оказался в списке. Тихой сапой туда постепенно перекочевали и остальные «исключенцы».
А Темка фильм полюбил.
Диск с ним Андрей купил буквально из-под полы у одного парня на радиорынке. Ему тогда удалось разжиться целой видеоколлекцией. И «Приключениями Электроника», и «Тимом Талером», и «Чебурашкой». Правда, и страху натерпелся, чуть не попав в облаву. Любите ли вы адреналин так, как люблю его я?
— Тема, ты скажи, если мерзнешь.
Ника повесила мужу рюкзак на плечо.
— Я не мерзну! — заявил Темка.
— Совсем не холодно? — уточнила Ника.
— Не, мам.
— А почему я тогда мерзну?
Темка посмотрел, склонив голову.
— Это, видимо, природное, — сказал он.
— Андрей! — обратилась к мужу Ника.
— А что я? — сказал Андрей. — Я ничего. Я не подсказывал. Но сын наш, возможно, прав.
Они зашагали к лесенке, поднимающейся от пруда. Андрей — первым, Ника — замыкающей. Темка — в середке.
— Между прочим, я выросла на севере, — сказала Ника.
Будто пожаловалась.
— Мы это прекрасно знаем, — сказал Андрей.
— Прекрасно! — добавил, на мгновение обернувшись, Темка.
— За Полярным Кругом!
— Там снег и медведи, — сказал Андрей. — Как ты выжила?
— Не знаю. У оленеводов жила.
— У кого? — удивился Темка.
Они пошли по дорожке. Площадка-пристань с киоском и мачтой осталась позади, пруд поворачивался вытянутой, некрасивой стороной. Сразу стал виден прибившийся к берегу и качающийся на воде мусор, какие-то пакеты, бумага, фольга от шоколадных батончиков. Утки там не плавали.
Спортсмены пыхтели на асфальтированном прямоугольнике в окружении лип и вязов. При каждом — поролоновый коврик, желтый, красный или белый. Напульсники. Кофты и штаны с узнаваемыми логотипами. Кроссовки. Вполне взрослые дяденьки и тетеньки изображали, как им хорошо на свежем воздухе. Хрипели, фыркали и улыбались.
Их было восемь человек и инструктор. Все, кроме инструктора, полноватые, в теле, люди. При появлении Темки они прервали свои упражнения на растяжку, наклоны, повороты торса и занятия с маленькими гантелями. Скульптурная группа в «адидасе» и «боско» застыла на фоне ограды. Как показалось Андрею, на ребенка уставились почти два десятка голодных, ожидающих глаз.
— Приемный? — спросил кто-то.
— Родной, — сказал Андрей.
— Круто.
Сказано, впрочем, был с грустной завистью. Мол, везет же людям. Мы тут с лишним весом боремся, а у них — сын.
— Как зовут мальчика? — спросил женский голос.
— Артем, — сказал Темка.
Они шли, не останавливаясь, и Андрей жалел, что прогулочной дорожке вдруг понадобился лишний извив. Подальше бы от спортсменов-любителей. И поскорее. Шаг, еще шаг. Шаг, шаг, шаг. Ника тоже была напряжена.