И тут мы подходим к завершению моего рассказа о том, как мы с Мишкой здесь оказались. В начале мая нас пригласили на турнир в северной Франции. Нет, не в качестве участников, а как гостей. Чисто съездить посмотреть, как современные рыцари будут биться друг с другом. А мы тут как раз недавно вернулись из командировки в Ливию. Вот и захотели развеяться. Сели с Гризли в его навороченный «бумер» и покатили на север в Нормандию. Вот сейчас сидим на трибуне и смотрим на шоу, которое уже заканчивается. Эта пара всадников выступала последней, сегодня боев уже не будет. Завтра полуфинал, а затем и финал.
– Слушай, Рык, а может, рванем поглядеть на языческий храм? – произнес Мишка, лениво поглядывая на то, как медики турнира пытаются оказать помощь упавшему с коня англичанину.
– Какой еще храм? – не понял я.
– Да есть тут неподалеку храм доримской эпохи, – оживился Гризли. – Недавно французы его выкопали. Говорят, там человеческие жертвоприношения совершали. Нашли в том месте кучу костей. Может, сгоняем по-быстрому?
– Ну, если только по-быстрому, – пробормотал я, наблюдая, как с англичанина пытаются снять помятый шлем. – Сколько там до него километров будет? До ночи успеем вернуться?
– Успеем, успеем! – вскинулся Мишка, замахав руками. – Тут всего-то километров шестьдесят. Я по карте в телефоне посмотрел.
– Шестьдесят, говоришь? – сказал я, призадумавшись, с сомнением глядя на опускающееся к горизонту солнце. – Можем, не успеть дотемна.
– Да ты чо, прорвемся, Рык! – тряхнул головой Гризли. – У моего «бумера» знаешь какие фары матерые. Доедем куда надо даже в темноте. Я дорогу знаю.
– Ладно, Сусанин! – решаюсь я. – Уговорил. Едем в этот твой храм. Глянем на него одним глазком и назад!
– Вот это по-нашему! – обрадовался Мишка, вскакивая со скамьи.
Через два часа я уже не был уверен в правильности своего решения. Мы давно проехали даже больше шести десятков километров, а загадочный храм так и не нашли. Мишка оправдывался тем, что в его новенькой машине внезапно начал барахлить навигатор, и тем, что здесь была чертова куча проселочных дорог. Вот и колесили мы по ним в поисках нашей цели. В том, что мы находимся в нужном районе, мой друг был уверен на сто процентов. Но найти этот свежевыкопанный храм мы до сих пор не могли.
– Ничего не понимаю! – бормотал Гризли, пытаясь раскочегарить отрубившийся навигатор. – Он точно здесь где-то поблизости находится.
– Может быть, вон за тем заборчиком посмотрим? – перебил его я, указав на показавшуюся вдалеке ограду.
– Странно! – сказал Мишка, посмотрев, куда я указываю. – Судя по карте, тут ничего такого быть не должно, кроме заброшенной фермы. А это место явно не выглядит заброшенным.
Тут мой друг был прав. Данная территория была чем угодно, но не заброшенной фермой. Высокий, под четыре метра забор из проволочной сетки со спиралями колючей проволоки по верху. Вдали виднеются какие-то довольно новые коттеджи и целое поле высоченных, блестящих антенн. И самое главное – настоящий блокпост на въезде. Мы такие фортификационные сооружения видели во многих горячих точках. Большие бетонные блоки, мешки с песком, амбразуры, в которых виднеются стволы крупнокалиберных пулеметов. И бронеавтомобиль М-АТВ американского производства. Такие бронемашины довольно часто мелькают в видеорепортажах про Ирак и Афганистан.
Да и везде, где есть американские войска, присутствуют эти автомобили. Они пришли на замену знаменитым, но давно устаревшим «Хаммерам».
Кстати, такие вот М-АТВ были на вооружении не только у армии США. Их поставляли в больших количествах и многим союзникам этой звездно-полосатой демократии. У многих ЧВК такие машины тоже пользовались спросом. У нашей конторы они также были. Поэтому с данной бронетехникой мы с Мишкой были знакомы не понаслышке. Людей на этом блокпосте тоже было трудно с кем-либо перепутать. Полный боевой обвес, автоматическое оружие, повадки бывалых вояк. Сразу видно, что это наши коллеги. Такие же бойцы частной военной компании, как и мы. Только мы сейчас в отпуске на расслабоне, а они на службе. И появление нашего «бумера» их заметно так возбудило. Люди на блокпосте заняли свои позиции по боевому расписанию, стволы крупнокалиберных пулеметов развернулись в нашу сторону. Пулеметная башенка бронеавтомобиля тоже довернула, внося нас в сектор своего обстрела. Серьезные ребята. Интересно, что они там охраняют так бдительно? Тут, посреди мирной Франции. А меры предосторожности у них, как в Ираке или Афганистане. Мишка тоже понял, что этих товарищей лучше не нервировать лишний раз. И остановил машину, не доезжая метров за пятьдесят. Потом высунулся из окна и максимально дружелюбно помахал в сторону затихшего в ожидании блокпоста. Я тоже помахал, показывая, что у меня в руках нет оружия. После недолгой заминки от блокпоста к нам направился один боец. Американская штурмовая винтовка М-4 у него висит на груди «по-патрульному». Вроде бы он нам и не угрожает. Оружие на нас не направляет. Но я-то знаю, как можно при этом очень быстро привести в боевое положение автомат, висящий вот так. Доля секунды, и нас прошьет град свинца. Мы с Мишкой и сами так можем. Поэтому не делаем резких движений и руки держим на виду. Зачем пугать человека, он же сейчас на работе. И мы для него потенциально опасные кадры, которых какой-то лихой черт принес к охраняемой территории. Я и сам бывал не раз вот в таких же ситуациях на месте этого бойца. Понимаю. Внимательно оглядев нас, этот товарищ немного успокоился. В принципе, мы на мусульманских террористов мало похожи. Гризли и я оба светловолосые с типично европейскими мордами лица. Сейчас-то террористы все больше чернявенькие и смуглокожие, а то и вообще негры. И в современной Франции они превратились в настоящую проблему. Наемник еще раз внимательно осмотрел нас, нашу машину, а потом на плохом французском поинтересовался, какого дьявола мы здесь забыли. Мы честно признались, что заблудились и никак не можем найти тот самый языческий храм, о котором недавно писала вся французская пресса. Типа, интересно было бы на него глянуть хоть одним глазком.